К. Брэдфорд - Юный самурай - Путь воина. Путь меча. Путь дракона

— Помогите!.. — застонала девочка. Рука взорвалась пронзительной болью.

Наставник равнодушно смотрел на ученицу.

— Ты не умрешь. — Он взял скорпиона за хвост и бросил в ящичек. — Он большой и старый. А бояться надо маленьких самок.

Ученица без чувств упала на пол.

— Ты жульничал! — крикнула девочка.

— Что ты, вовсе нет!

Джек сидел на корточках перед сестренкой в саду за домом.

— Да, жульничал! Надо было сначала хлопнуть, а потом поднять.

Он не стал спорить. Джесс не проведешь. Джек очень любил эту семилетнюю худышку с голубыми глазами и соломенно-желтыми волосами. Только вот если дело касалось правил, она сразу превращалась в маленького тирана. В другое время Джесс была безобидна, словно лютик, но стоило затеять игру, как она становилась такой же строгой и непреклонной, как мама — насчет работы по дому.

Джек собрал пять овечьих бабок и начал по новой. Косточки были размером с небольшую гальку, их края сгладились от частых прикосновений — летом Джек и Джесс играли чуть ли не каждый день. Было ужасно жарко, но белые кости почему-то холодили руку.

— А все равно больше двасиков не сможешь! — поддразнивала Джесс.

Джек принял вызов. Он кинул четыре косточки на землю, а пятую подбросил высоко-высоко. Хлопнул в ладоши, поднял с травы одну косточку и поймал ту, что падала. С проворством опытного игрока он проделал все это снова и снова, пока не собрал все пять.

— Разики!

Девочка с притворной скукой вертела в пальцах ромашку.

Джек опять подбросил кость и ловко поднял с земли две сразу.

— Двасики! — объявил он и снова кинул бабки в траву.

Одну подбросил, хлопнул в ладоши и, пока она падала, подобрал три косточки сразу.

— Трисики! — воскликнула Джесс, не в силах сдержать восторг.

Улыбаясь во весь рот, мальчик в последний раз бросил кости.

В темнеющем небе пророкотал гром. Воздух стал душным, липким. Приближалась гроза, но Джеку не было до нее дела. Теперь ему хотелось подобрать уже четыре бабки.

Мальчик подбросил косточку, хлопнул, и в этот миг раздался жуткий треск. Ветвистая молния расколола небо и ударила в дерево на вершине далекого холма. Ветви запылали. На фоне черного неба заплясало кроваво-красное пламя. Но мальчик слишком увлекся. Он собрал все четыре косточки, поймав пятую почти у самой земли.

— Получилось! Четыре махом!

Он гордо поднял голову, но Джесс куда-то пропала.

Исчезло и солнце. В небе клубились черные тучи.

Мальчик растерянно смотрел вверх. Откуда такое ненастье? В кулаке что-то заворочалось. Кости шевелились, будто живые!

Джек медленно разжал пальцы.

Дыхание перехватило. По ладони бегали четыре маленьких черных скорпиона.

Окружив белую косточку, они жалили ее. С шипов капал смертоносный яд.

Один скорпион развернулся и побежал вверх, к локтю. Обезумев от ужаса, Джек затряс рукой и бросился к дому.

— Мама! Мама! — крикнул он и тут вспомнил про сестру.

Где же она?

По листьям зашлепали тяжелые капли, сад накрыла тень. Мальчик смог разглядеть лишь пять белых косточек в траве. Ни скорпионов, ни сестренки.

— Джесс! Мама! — позвал он изо всех сил.

Тишина.

Из кухни послышался голос. Мама тихонько пела:

Джек бросился по узкому коридору на кухню.

В доме было темно, сыро и мрачно, как в катакомбах. Сквозь приоткрытую дверь из кухни сочился свет. Мамин голос то утихал, то набирал силу, вторя завываниям ветра:

Джек заглянул в щелку. Мама сидела спиной к нему и чистила картошку длинным кривым ножом. Свет одинокой свечи превратил его тень на стене в чудовищный самурайский меч.

Джек толкнул дверь. Она загремела, царапая каменный пол, но женщина даже не обернулась.

— Мама? Ты слышишь?

— Мама! Почему ты не отвечаешь?

Ливень хлынул еще сильнее. Теперь его шум напоминал шкворчание рыбы на раскаленной сковороде. Джек подошел к матери. Она не обернулась, пальцы лихорадочно работали, очищая картофелину за картофелиной.