К. Брэдфорд - Юный самурай - Путь воина. Путь меча. Путь дракона

На него снизошел покой.

Страх пропал. Лишь напряжение дрожало в груди, точно веревка висельника. Но Джек уже победил свой страх на Испытании духа.

Он вспомнил слова сэнсэя Хосокава: «Три врага самурая — страх, сомнение и растерянность».

Он победил страх.

Поборол сомнения.

Осталась только растерянность.

Джек взглянул в холодное лицо противника. Его серые глаза были непроницаемы.

Уже не в первый раз мальчик смотрел в лицо смерти.

Сейчас раздумывать он не собирался.

Джек заметил, что киссаки вражеского меча находится чуть ниже, чем положено, и открывает путь к шее.

Он действовал молниеносно. Для зрителей его движения слились в размытое пятно, словно крылья вспугнутой птицы. Джек отбил меч самурая в сторону и ударил в цель.

Клинок со свистом рассек воздух.

И промахнулся.

Самурай только этого и ждал. Заманив Джека ложной надеждой, он ответил мощным ударом. Катана пронзила одеяние Джека у нижнего ребра и вышла внизу живота.

Акико, Эми и остальные в ужасе вскрикнули. Их друга насадили на меч.

Джек чудом избежал гибели. Катана пронзила верхнюю полу ги, но скользнула в сторону. Он кожей ощутил тяжелую холодную сталь.

Дурак! Болван! Тупица!

Проклиная свою глупость, Джек рванулся прочь и разорвал ги. Он быстро отскочил от самурая подальше.

А ведь Масамото предупреждал: не поддавайся на уловки!

Именно это Джек только что и сделал.

Самурай разочарованно поглядел на его голый живот.

— У гайдзинов что, крови нет?

В толпе засмеялись.

— Конечно, нет! — крикнул кто-то. — Гайдзины, они как черви!

Все загомонили. Одни зрители жаждали крови Джека, другие защищали его.

Он разозлился. Как можно быть такими жестокими? Да они понятия не имеют о бусидо! Где уважение и благородство? Милосердие и честность?

Джек собрал всю смелость в кулак. Он покажет им, что значит — быть самураем!

Как и советовал Масамото, мальчик бросил злобу тонуть в глубинах разума, и вскоре на ее месте осталась лишь рябь.

Он постарался дышать ровнее и начал обдумывать стратегию.

В первый раз он подошел слишком быстро.

Второй попытки не будет.

Теперь надо подождать, пока воин подойдет сам. Хотя напряжение не до конца отпустило Джека, он всем видом показывал, что растерялся.

Меч в его руке задрожал. Мальчик притворился, что хочет сбежать. Он кружил по площадке, пока солнце не оказалось у него за спиной и самурай не прищурился. Джек даже начал плакать:

— Умоляю… не убивайте меня…

Сасаки Бисямон с отвращением покачал головой. В толпе заулюлюкали. Джек видел, как Масамото опустил голову, огорченный его позорным поведением.

— Ты ничтожество! Тоже мне, великий самурай-гайдзин, — бросил воин, взмахнув мечом. — Пора избавить тебя от мучений.

Самурай медленно, осторожно приблизился и поднял катану, готовясь разрубить Джека пополам. Он явно хотел выпустить из Джека всю кровь, от первой и до последней капли.

Джек заставил разум течь, словно вода.

Мусин.

Нет разума.

Вопли зевак отдалились.

Нет звука.

Он представил, что самурай стоит на месте.

Нет опасности.

Меч в руке стал одним целым с его сердцем.

Нет меча.

Самурай безжалостно взмахнул катаной.

Время словно остановилось. Джеку вдруг стало совершенно ясно, что делать. Он точно знал, куда нацелен меч воина. Знал, куда шагнуть, чтобы уйти от катаны. Знал, куда ударить и когда.

Теперь мечом управляла рука ума.

Джек доверился чутью.

Три быстрых взмаха, и поединок закончился.

Однажды сэнсэй Хосокава разрубил зернышко риса, а теперь Джек с такой же точностью нанес удар самураю и рассек его пояс, хакама и повязку на голове.

Сначала в пыль упал оби.

Затем грудой свалились штаны.

Последней на землю плавно опустилась повязка. Катана Джека разрезала герб со скорпионами точно посередине.

Сасаки Бисямон взревел и занес меч для ответного удара.

— Первая кровь! — объявил Масамото, быстро встав между ними.

Самурай заморгал, не веря своим ушам. Из царапины на лбу сочилась тоненькая струйка крови.

— Прошу прощения. — Джек поклонился, чтобы скрыть, что улыбается во весь рот. — Не хотел сделать вам больно.

В толпе кто-то хихикнул.

За ним рассмеялся второй, третий. Вскоре хохотали все. Женщины грозили побежденному воину мизинчиками. Самурай наконец заметил, что стоит со спущенными штанами. Сгорая от стыда, он огляделся, подхватил клоки разрезанного хакама и убежал с площадки.