К. Брэдфорд - Юный самурай - Путь воина. Путь меча. Путь дракона

— Правда, сделать это нужно, выстрелив из лука с большого расстояния.

От удивления Джек уронил сасими.

— Похоже, Круга трех никому из вас не видать, — предположила Кику.

Джек хмуро поднял кусочек рыбы со стола. Наверное, Кику права. Хоть он и научился сносно стрелять из лука, надежды пройти Испытание огнем почти не было.

— А какими будут два других испытания? Может, их сделают попроще? — с надеждой спросил он.

— Сэнсэй Ямада устроит Испытание коаном, — сообщила Акико. — По нашему ответу будут судить, насколько мы умны.

— Осторожней, Ёри! — предостерег Сабуро, встревоженно поднимая брови. — В искусстве решать коаны тебе нет равных. Вдруг тебя запишут в Круг трех даже без твоего согласия?

Ёри перестал есть суп мисо и поднял на товарища испуганные глаза.

— Хватит его дразнить! — буркнула Кику.

Сабуро виновато пожал плечами и принялся за лапшу.

— А последнее испытание? — спросил Джек.

— У сэнсэя Хосокава. Испытание мечом, — ответила Акико. — Так проверят наше мужество.

— Старшие ученики называют это Испытание строем, — добавил Сабуро.

— Почему? — спросил Джек.

— Не знаю. Но ты наверняка выяснишь.

— Кто-нибудь знает, что это? — спросил сэнсэй Ямада, показывая на бумажный квадратик, лежавший у его ног.

Древний монах, как всегда, сидел, скрестив ноги, на возвышении в глубине Зала Будды. Руки старика покоились на коленях. Вокруг него вились струйки благовонных курений, путаясь в тонких, как паутинки, волосах седой бороды. За пеленой дыма сэнсэй Ямада напоминал призрака. Невольно думалось: подует сейчас легкий ветерок — и он развеется.

Ученики тоже сидели в позе полулотоса. Все рассматривали свои листочки бумаги, лежавшие на полу, точно огромные снежинки.

— Это бумага, учитель, — хмыкнул Нобу и взглянул на Кадзуки, ища поддержки.

Кадзуки лишь недоверчиво покачал головой, удивляясь глупости своего товарища.

— Никогда не полагайся на очевидное, Нобу-кун, — ответил сэнсэй Ямада. — Ты прав, но это гораздо больше, чем просто бумага. Что еще?

Нобу примолк под строгим взглядом наставника. Может, сэнсэй и стар, но ведь он — сохэй, один из свирепых воинов Энрякудзи, который в давние времена был самым могущественным буддийским монастырем Японии. Говорили, что боевой дух его монахов был так силен, что они могли убить человека, не прикасаясь к нему.

Сэнсэй Ямада хлопнул в ладоши и крикнул:

— Мокусо!

Началась медитация. Ученики размышляли над коаном: «Это бумага, а что еще?»

Джек устроился на дзабутоне и приготовился к дзад-зэн. Прикрыв глаза, он стал дышать медленнее и освободил ум от мыслей.

Джек вырос в христианской стране, поэтому никогда не слышал ни о медитации, ни о буддизме, пока не оказался в Японии. Сначала ему было трудно понять, что это такое. Он не был уверен, правильно ли поступает, принимая их так легко. Изменить свое отношение мальчику помогли три вещи.

Во-первых, когда Джек рассказал о своих сомнениях сэнсэю Ямада, тот объяснил ему, что буддизм — философия, которая уважает все религии. Вот почему японцы могли одновременно заниматься буддийскими практиками, исповедовать синтоизм, свою родную религию, и даже принимать крещение.

— Все это нити одной циновки, — сказал сэнсэй Ямада, — только они разного цвета.

Во-вторых, Джек обнаружил, что медитация очень похожа на молитву. И то, и другое требовало сосредоточенности и умиротворения. Во время медитации, как и во время молитвы, ты размышлял о жизни и о том, как правильно поступить. Джек решил, что будет смотреть на медитацию как на еще один способ общения с Богом.

В-третьих, однажды, во время особенно глубокой медитации, к нему пришло видение: бабочка победила демона. Это видение помогло Джеку выиграть бой на состязании Тарю-дзиай.

После этого Джек, оставаясь в душе христианином, решил не отказываться от возможностей, которые открывает перед ним буддизм.

Ежедневные медитации пошли ему на пользу, и теперь он сразу сумел сосредоточиться на листке бумаги, стараясь разгадать коан. И хотя ответ на ум не приходил, Джек не волновался. Он знал: чтобы испытать просветление, сатори, как называл его сэнсэй Ямада, нужны терпение и чистота разума.

Правда, с какой бы стороны он ни смотрел, перед ним по-прежнему лежал простой листок бумаги.

Благовонная палочка догорела. Сэнсэй Ямада объявил конец медитации, а до сатори Джеку было по-прежнему далеко.