Кэрол Макклири - Иллюзия убийства

— Рассчитываете подстрелить крупного зверя?

— Так, предосторожность. Лоцман сообщил, что в стране усиливаются беспорядки, но, правда, в Исмаилии пока спокойно.

Я вижу, что он хотел еще что-то добавить, но раздумал. Я же не ухожу от темы.

— Вы намеревались поведать мне, что взяли револьвер, поскольку я могу быть Ионой? [18] Когда библейский пророк Иона совершал плавание на корабле, начался шторм. Он признался, что буря поднялась из-за него, и попросил выбросить его за борт. Матросы так и сделали, и море тут же успокоилось. Затем Иону проглотила большая рыба, но через три дня выпустила на берег. Надеюсь, я не навлеку беду.

— Я собирался выразить надежду, что наша небольшая экскурсия на берег улучшит вам настроение.

— Я тоже на это надеюсь.

Лорд Уортон смотрит вниз, стоя у перил, как отплывает наш ялик, и машет Фредерику. Встретившись со мной взглядом, он кивает и мне, а я отвечаю ему легкой улыбкой, которая не отражается в моих глазах. Если бы лорд взглянул в них, то понял бы, что я о нем думаю.

Как обычно, его манеры высокомерны и снисходительны. Я чувствую, что он смотрит сверху вниз, не только потому что стоит на гораздо более высоком судне.

Исмаильский залив — горячий, спокойный и ровный. У меня ощущение, будто я на деревянной тарелке плыву в кастрюле с горячей водой. Фредерик — он настаивает, чтобы я именно так обращалась к нему, не говоря «мистер» или «сэр», — благоразумно предложил мне очень большой зонт для защиты от солнца.

А самого Селуса от палящих лучей защищает широкополая шляпа-сафари, которая более круглая и мягкая, чем ковбойская. Она немного напоминает шляпы аргентинских гаучо. На нем легкая желто-коричневая рубашка с брюками и хорошо поношенные коричневые сапоги до колен.

— От змей, — говорит он, заметив, что я смотрю на сапоги, — в джунглях. Но думаю, в Исмаилии меня не укусят.

Нищие, акробаты и продавцы безделушек на берегу соперничают между собой, добиваясь от нас внимания и денег. Фокусник демонстрирует нам ловкость рук с исчезающими в платке бусами, и я вознаграждаю его монеткой.

— Вы знаете, что несколько фокусников из Средиземноморья сели на пароход в Порт-Саиде? — спрашивает Фредерик.

— Нет. А зачем?

— Как мне сказали, едут на сбор фокусников в Нью-Йорке. Один из сверхъестественно богатых американских воровских баронов пригласил лучших фокусников мира, чтобы они показали свои способности. Весьма значительная денежная премия ждет того факира, чей трюк останется не разгаданным коллегией судей.

— Может быть, один из этих фокусников покажет нам, как мистер Кливленд умудряется быть одновременно мертвым и живым.

Он останавливается и внимательно смотрит мне в глаза:

— Как мне убедить вас, что я действительно говорил с Джоном Кливлендом?

— Я считаю, вы ошибаетесь, что говорили с ним самим, а вы считаете, что я ошибаюсь, будто он умер у меня на руках. — Смахнув невидимую пушинку с его рубашки, я смотрю ему в глаза со всей искренностью. — Решить этот вопрос можно, если попросить одного из магов, севших на пароход, вызвать Кливленда пред наши очи.

— Будьте осторожны в своих мечтах. Случались и более странные вещи.

Фредерик нанимает экипаж, который отвозит нас в город. Исмаилия спокойнее и меньше, чем Порт-Саид; пароход останавливается здесь только потому, что правительственный почтовый контракт требует этого. Улицы немощеные и больше изрезаны колеями, чем в средиземноморском порту, но зато на них нет толп, алчущих крови чужеземцев.

Я замечаю редакцию англоязычной газеты «Исмаилия пост», располагающуюся в одном здании с телеграфом, что не является редкостью, поскольку все внегородские новости приходят по телеграфу.

— Я стараюсь засвидетельствовать свое уважение органам печати, когда у меня есть такая возможность, — говорю я Фредерику, уверенная, что, как внимательный джентльмен, он предложит сделать короткую остановку.

Фредерик смотрит на здание, кивает:

— Да, конечно. — Вдруг он показывает на магазин музыкальных инструментов. — Те барабаны делают из обожженной глины, и на них натягиваются овечьи кишки. Они издают хороший звук.

Меня бросает в холод.

— Остановитесь! — негодую я.

Я привожу в удивление Фредерика и возницу, который осаживает лошадь и оглядывается на меня.

— Заберите это. — Я сую Селусу зонт и выхожу из экипажа, хлопнув дверцей за собой.

Фредерик серьезно смотрит на меня:

— Что вы делаете?

— Я видела ваш взгляд. Вы пытаетесь помешать мне пойти на телеграф. Вы пригласили меня, чтобы не дать мне отправить корреспонденцию о случае на рынке.