Филипп Ванденберг - Дочь Афродиты

— Клянусь Митрой, [24] Митра — в древневосточных религиях бог солнца, один из главных индоиранских богов, бог согласия, покровитель мирных отношений между людьми. который до этого оберегал меня, и Зевсом, который теперь направляет мою судьбу. В моих жилах течет эллинская кровь, и я никогда не предам греков! — Затем он поднялся и подошел вплотную к Фемистоклу, будто хотел шепнуть ему что-то на ухо.

Тот, однако, отстранился и спокойно произнес:

— Ты можешь говорить вслух. Фриних — мой друг. У нас с ним нет тайн друг от друга.

— Хорошо, — согласился Сикиннос. — Я хочу кое-что рассказать. Возможно, это обеспокоит тебя, но все, что ты услышишь, — правда.

Оба грека с нетерпением смотрели на раба.

— Ты угрожал пленным пытками в связи со смертью гетеры. — Сикиннос на мгновение замолчал, а затем негромко произнес: — Ты поступил бы очень несправедливо, потому что смертельная стрела прилетела не из лагеря пленных персов.

Фемистокл схватил Сикинноса обеими руками и стал трясти его, желая во что бы то ни стало узнать правду.

— Ты видел убийцу! — все время повторял он. — Ты видел убийцу!

Фриних с трудом успокоил друга, и раб продолжил:

— Хоть персидские луки и славятся своей мощью, позволяющей поражать цель на большом расстоянии, но лагерь военнопленных находился слишком далеко от палатки гетер: только стрела Геракла могла бы поразить цель на расстоянии в полстадия. Но попасть в человека сквозь палатку — это (видят боги!) вообще граничит с волшебством.

— Кто это был? Ты видел его? — наседал полководец на своего раба.

— Да, — ответил Сикиннос. — Была полная луна, и мы все видели коварного лучника. Он крался вокруг палатки и, видимо, подслушивал разговор, происходивший внутри. Это был один из ваших, грек. Ни один перс не будет носить хламиду.

— Но стрела! — возбужденно закричал Фемистокл. — Это же была варварская стрела!

Сикиннос сделал успокаивающий жест.

— Персидские стрелы тысячами лежали на поле битвы. Сегодня на агоре их продавали пучками.

Фемистокл кивнул. Эмоции захлестывали его.

— Ты бы узнал этого лучника? — спросил он через некоторое время.

Раб подумал и ответил, закрыв глаза:

— Да, я ясно вижу перед собой этого человека с его крадущейся походкой и странными движениями, будто он превозмогает сильную боль. Он казался очень обеспокоенным и все время потирал лоб. Я, честно говоря, не видел его лица, но узнаю по осанке среди многих.

— А почему ты уверен, что это был не варвар?

— Через забор нашего лагеря невозможно перелезть.

— А если это был отбившийся от своих варвар?

На лице Сикинноса появилось удивленное выражение.

— О великий полководец афинян! Я всего лишь невежественный переводчик и далек от военного искусства. Но скажите мне: если воин разбитой армии пробирается в стан врага, разве это не подобно проникновению в пещеру ко льву?

Фриних согласился с рабом и заметил, что у перса вообще не могло быть мотива убивать гетеру эллинов. Посланный врагом убийца пустил бы стрелу в полководца, а не в его возлюбленную. Нет, этого стрелка нужно действительно искать среди своих.

— Да поразит его молния Зевса! — прошипел Фемистокл в бессильной ярости.

— Гнев не поможет тебе, — пытался успокоить друга Фриних. — Лучше принеси жертву олимпийским богам за то, что ты сам остался жив. Пожертвуй статуэтку Аполлону Дельфийскому и спроси у оракула, где тебе следует искать подлого убийцу Мелиссы.

Фемистокл, не выдержав, стал кричать, что ему не нужен оракул и он не верит во всеведение пифии, [25] Пифия — в Др. Греции жрица-прорицательница в храме Аполлона в Дельфах. двусмысленность предсказаний которой стала притчей во языцех.

Фриних перебил друга и напомнил ему, что пифия предсказала и падение Милета, и захват острова Эвбея. Конечно, эти предсказания исходили не от нее самой — устами жрицы говорил Аполлон, бог ясновидения.

— За звонкую монету! — насмешливо воскликнул Фемистокл.

— Да, за звонкую монету, — раздраженно повторил Фриних. — Потому что ничего в этой жизни не дается даром. Пекарь требует два обола за свою лепешку. За дом с участком ты должен заплатить целый талант, [26] Талант — самая крупная весовая и денежно-счетная единица Др. Греции, Египта, Вавилона, Персии и ряда областей Малой Азии. и даже на народном собрании каждый гражданин вносит в кассу обол. Почему же этого не может делать оракул?

Тем временем мужчины подошли к дому Фемистокла в филе Леонтис. Приземистое здание казалось не особенно представительным — такие дома были повсюду в предместье Афин. Передняя половина, андронитис, служила хозяину дома и состояла из гостиной, столовой и комнаты отдыха. За ней находился гинеконитис, женская половина, в которой жила Архиппа с двумя рабынями и обеими дочерьми. Эти помещения она покидала редко и только по особому поводу.