Клод Изнер - Мумия из Бютт-о-Кай

— Вы задали мне трудную задачу, мсье Легри. Вы, кажется, мечтаете упразднить полицию как ненужный орган?..

— Что вы, инспектор, я всего лишь любитель. Есть задачи, с которыми я не справился. Я знал, что мсье Маню пропал, но понятия не имел, что его убили. Вы нашли тело?

Огюстен Вальми спрашивал себя, почему этот книготорговец с такой поспешностью задал ему этот вопрос. И решил не отвечать.

— Все вы одинаковы, — медленно произнес он. — Вы сеете путаницу, вводите всех в заблуждение и считаете при этом, что вас должны чествовать как великого сыщика — раскатать перед вами ковер и приветствовать бурными аплодисментами. А еще вы самозабвенно запутываете следы.

— У меня нет причин хвастать этим, инспектор, я уважаю ваши методы расследования.

— Ну, уж это ложь, мсье Легри, хотя и приятная.

— Я говорю это совершенно искренне и с огромным уважением, поверьте.

— Очень любезно с вашей стороны. Кроме шуток, у меня есть основания обвинить вас в том, что вы чинили препятствия следствию.

— Да, но вы этого не сделаете.

— Почему же?

— У нас с вами общая черта: мы терпеть не можем административную волокиту, и потом, официально, это вы таскаете каштаны из огня. Я с самого начала не сомневался в вашей проницательности, вы единственный сразу поняли, что мадам Пийот убили.

Огюстен Вальми сосредоточенно рассматривал чернильницу. Потом кивнул.

— Это неудивительно, — сказал он с достоинством. — Профессию полицейского невозможно освоить, это то, к чему ты предрасположен с младых ногтей.

Казалось, он вот-вот скажет еще что-то, так как было похоже, что эта фраза приоткрыла дверь, за которой таился сонм воспоминаний, но инспектор подавил свой порыв.

— Мсье Легри, мы ведь с вами прекрасно понимаем друг друга. Я полагаю, вы хотите удовлетворить свое любопытство… Оба подсудимых решились на признание. Они не испытывают ни угрызений совести, ни чувства вины, особенно дама, Фелисите Дюкрест. Она утверждает, что никоим образом не участвовала в убийствах. На самом деле она была мозгом, а ее племянник и пособник — лишь исполнителем.

— Мишель Форестье ее племянник?

Инспектор Вальми соблаговолил улыбнуться.

— Вы принимаете меня за идиота, мсье Легри? Вы же читали прессу. Между нами говоря, журналисты обнародуют лишь ту информацию, которую мы им предоставляем! — Он посмотрел на часы. — Посвятить вас в подробности до или после обеда, которым вы меня угостите? — спросил он.

— Сначала обед! — встрепенулся Виктор. — Что вы скажете насчет «Фуайо»?

— Бедняжка Пулэ, разве это не ужасно? Посмотрите на него, мадам Пиньо, у него даже не осталось сил поднять ложку, я сама его кормлю! Ах, мерзавцы! Попадись они мне…

— Да, вид у него изможденный. Ему бы сейчас добрый кусок зайчатины под соусом и бокал бордо, это сразу придало бы сил.

— Что вы такое говорите! Доктор Рейно прописал ему куриную лапшу. Если Альфонс перегрузит желудок после голодовки пряной пищей, он может умереть!

— Заметьте, Мишлен, во всем нужно уметь видеть нечто позитивное. Его уволили из армии, назначив неплохую пенсию, и он теперь сможет вам помогать. Да и домовладелец не сможет вас выгнать.

— Ну, это уж на его совести. А пока Альфонс занял мою кровать. У вас есть газета?

— Я вам сейчас почитаю, идите же на кухню, не надо, чтобы он это слышал, а то у него волосы встанут дыбом.

На кухне они расселись, и Эфросинья взяла очки.

— Изначально было два сообщника, авантюристка Фелисите Дюкрест и скульптор, который изготавливает статуи святых, — Мишель Форестье.

— Не рассказывайте, читайте.

— Итак, слушайте:

Фелисите Дюкрест родилась в Журсаке департамента Канталь, в 1869 году. В возрасте восемнадцати лет она приехала в Париж и нашла место продавщицы в магазине одежды и колониальных товаров. В 1889 году она вышла замуж за англичанина, Хьюга Стивенса, служащего в бюро путешествий «Кук» в Луксоре…

— Где находится этот Луксор?

— Перестаньте меня перебивать! Извольте слушать дальше.

…Луксоре, деревне, расположенной напротив некрополя в Фивах, бывшей резиденции фараонов. Пара переезжает в Египет, где Хью Стивенс водит туристов на экскурсии. Улицы Луксора переполнены приезжими европейцами, египтологами-любителями и официальными экспедициями, ведущими раскопки. Они приезжают, чтобы посетить гробницы западного берега Нила и пощекотать нервы, разглядывая мумии.

— Какой ужас! — воскликнула Мишлен Баллю. — Вот в кого они хотели превратить единственного родного мне человека — в мумию!