Клод Изнер - Мумия из Бютт-о-Кай

Таша предпочла встать чуть свет, чем отказаться от принятого ночью решения. На этот раз она будет участвовать в расследовании вместо того чтобы сходить с ума, боясь, что с мужем что-то случилось.

Если бы Роза Варле догадалась, что на велосипедах, ехавших на почтительном от нее расстоянии, сидят ее преследователи, она бы рванула прочь, как заяц от гончих. Но Роза, разумеется, не могла помыслить себя столь важной персоной, удостоившейся настоящей слежки, а потому неторопливо дошла до улицы Пуллетье, поздоровавшись на ходу со старой продавщицей из табачного киоска — тощей очкастой старухой и ее сонными детьми.

— Вы не видали моего Гектора? Опять им овладел демон карамболя! [105] Карамболь — разновидность бильярда, а также определение удара, при котором биток (шар, по которому нанесен удар) совершает последовательное соударение с двумя прицельными шарами. Папаша Майен рассказал, что около полуночи он едва не затеял драку в кафе, — а все оттого, что пропустил удар накатом! Чертов бильярд, он нас погубит!

Девушка постаралась как могла успокоить безутешную продавщицу и поспешила в прачечную. Преследователи до боли в глазах вглядывались в окна, но за плотными занавесками ничего было не разобрать.

Роза подошла к застеленному голубым кретоном столу, на котором возвышалась невообразимая гора мятых рубашек и платьев. Над коксовой печью, подвешенные к перекладине, сушились кружевные чепчики; полки были забиты свертками с выстиранным бельем; на столе возле печи остывали до нужной температуры чугунные утюги. Гладильщицы, взопревшие, красные от жара, трудились не покладая рук среди хаоса щеток, ушатов с горячей и холодной водой и мисок с крахмалом.

Наполнив корзину, Роза засеменила к улице Сен-Луи-ан-л‘Иль, представлявшей собой прямую линию, вдоль которой лепились тесные лавчонки со ступеньками. У многих ремесленников — сапожников, рамочников, слесарей, краснодеревщиков, — не было даже такого угла, они раскладывали товар прямо на земле в конце темных закоулков, где на их присутствие указывала лишь скромная вывеска. Торговец рыбой мыл свой прилавок, щедро поливая его водой. На углу улицы Ле Регратье владелец кабака проветривал прокуренное заведение. Другие торговцы — кондитер, антиквар, флорист — откроют свои ставни лишь к полудню. Из булочной же доносился запах свежего хлеба, которым соблазнилась Роза Варле. Жуя слоеный пирожок с яблочной начинкой, она наклонилась к подвальному окну, чтобы поговорить со стариком в круглой шапочке и халате. Затем завернула в молочный магазин Брюна. Купив там кусок сыра, который вместе с багетом и составит ее обед, она ускорила шаг.

Взобравшись на багажник Виктора, Жозеф цеплялся за шурина, рискуя перевернуть их обоих. Он пытался делать вид, будто ему удобно, а сам боялся в любой момент грохнуться на мостовую. Но разве не прав Кэндзи, который говорит: «Если хочешь победить, ты уже близок к победе»? [106] Ж. Ротру. Венцеслав (1648). Жан Ротру ( фр. Jean Rotrou, 1609–1650) — драматург, пьесы которого пользовались успехом, сравнимым с успехом Корнеля; пользовался покровительством кардинала Ришелье; был чрезвычайно плодовит; пьеса «Венцеслав» — одна из наиболее известных его произведений. Каждый преодоленный метр укреплял его уверенность в себе, если так и будет продолжаться, к сумеркам он одержит самую главную свою победу — над самим собой. Что до Таша, то она как ни в чем не бывало ехала впереди, правда, постоянно оглядывалась, желая удостовериться, что Виктор едет следом.

Как только они выехали на остров Сите, подул сильный ветер. В лицо летели листья и мелкие веточки, в глаза то и дело попадали соринки, так что они с трудом преследовали прачку, которой и самой нелегко было продвигаться вперед. Наконец она прошла Новый мост и спустилась по лестнице, у подножья которой ее поглотило судно-прачечная. Виктор остановился рядом с Таша на полукруглой площадке.

— Она может пробыть там целый день. Тебе лучше вернуться, милая.

— И речи быть не может, я остаюсь!

Неподалеку остановился фиакр. Женщина, укутанная в черную накидку, спрыгнула на землю и направилась к берегу.

— Надо же! Это тетя Мишеля Форестье, я встречалась с ней в «Прокопе»! — воскликнула Таша, которая сразу насторожилась, заметив женщину, столкновения которой с Виктором она опасалась.

— Это невозможно, должно быть, ты путаешь!

Она хотела бы, чтобы это было так, однако в судно-прачечную точно вошла Фелисите Дюкрест.