Клод Изнер - Мумия из Бютт-о-Кай

— Боже мой! На рукоятке выгравировано сердечко! Это ножик Бренголо.

Ужас охватил все его существо. Верберен вздрогнул и испуганно огляделся.

Бежать! Надо немедленно бежать отсюда!

Эфросинья Пиньо мыла витрину книжной лавки «Эльзевир».

— Сейчас, когда фонари уже погасили, если еще и стекла останутся заляпанными, никто не разглядит, что у нас продается, — ворчала она, выжимая тряпку, с которой стекала грязная вода.

— Да хватит тереть стекла, и так все видно! — засмеялась Мишлен Баллю, подходя. — Вы отлично постарались, чего не скажешь о мсье Легри. Я на него в обиде.

— Да как у вас язык поворачивается говорить такое?! Благодаря ему вы сохранили свою комнату, да и в мансарду он вас пустил!

— Так и есть, но речь не об этом. Вы ведь, наверное, слышали, мой кузен Альфонс бесследно пропал! У меня комок к горлу подкатывает, когда я думаю о том, что с ним могло случиться! Я обратилась за помощью к мсье Виктору, и что? Ничего!

— А может, мсье Баллю выполняет какое-нибудь ответственное задание? Он ведь человек служивый, а у военных принято держать язык за зубами… Вы, небось, слышали про эту странную историю?

— Какую еще историю?

— Про Альфреда Дрейфуса, которого подозревают в шпионаже.

— Что значит «подозревают»? Альфонс говорит, он действительно изменник и заслуживает не разжалования и ссылки, а смертной казни!

— В прошлом году его сослали на Чертов остров. [48] Остров Иль-дю-Дьябль во Французской Гвиане. Мсье Легри и мсье Мори обсуждали вчера вечером статью, где говорится, что Дрейфуса обвинили несправедливо, и упоминается о каком-то секретном документе, закодированном послании, которое немецкий военный атташе переправил в Италию, мол, чертов Дрейфус становится слишком требовательным. «Дело тут нечисто», — сказал мсье Мори.

— Нечисто? Говорят, в этих документах содержится неопровержимое доказательство!

— А в статье написано, что, хотя эту записку, и передали в Военный суд, адвокаты ее не видели. Значит, можно предположить, что дело сфабриковано… По крайней мере так полагают мсье Легри и мсье Мори. А мой Жозеф повторяет их слова как попугай! Мне это не нравится. Я прошу его быть осторожнее, а он посылает меня к черту!

Она выжала тряпку над ведром.

— Вполне естественно, что ваш сын разделяет их взгляды, ведь жена и теща мсье Легри — его родственники, — заметила мадам Баллю.

Рука Эфросиньи с тряпкой застыла у оконного переплета.

— Да, но сам-то Жозеф шарантонец, по моей линии, а по отцу вообще потомственный голландец из Гронингена.

— Да, а мадам Таша и ее мать — они ведь еврейки, как и Дрейфус, не так ли?

— Ничего подобного! Мадам Легри — француженка, пусть только по мужу, мадам Херсон — русская, а Альфред Дрейфус — эльзасец. Вы имеете что-то против русских и эльзасцев?

Мишлен Баллю возмущенно выдохнула.

— Эти иностранки — еврейки, и Дрейфус тоже!

Эфросинья с грозным видом нависла над консьержкой. Она была крупнее и выше ее на голову. Мишлен Баллю съежилась.

— Если так рассуждать, то моя внучка Дафнэ — тоже иностранка, поскольку моя сноха Айрис наполовину англичанка, наполовину японка! И с теми, кому это не нравится, я готова разобраться!

— Но я ничего такого не имела в виду, — пошла на попятную консьержка, — я лишь сказала, что…

— Впредь думайте, прежде чем соберетесь что-то сказать, мадам Баллю! — Обе вздрогнули от неожиданности, услышав голос Жозефа.

— Успокойся, котик, мадам Баллю оговорилась, — поспешно сказала Эфросинья.

— У меня с собой заметка Эмиля Золя, напечатанная в «Фигаро» 16 мая. Я вам ее зачитаю, — заявил Жозеф. — «Мы готовы разрушить границы, мечтаем о содружестве народов… говорим, что все мы — братья, хотим избавить людей от нищеты, объединиться в сострадании к ним! Но есть среди нас горстка дураков и интриганов, которые кричат каждое утро: “Смерть евреям!”».

Жозеф читал страстно, голос его дрожал, и прохожие настороженно замедляли шаг. Эфросинья застыла от ужаса, но не решалась прервать его. Мадам Баллю готова была провалиться сквозь землю.

Закончив читать, Жозеф добавил:

— Мама, вытри поскорее стекла! мы там, внутри, чувствуем себя как в баке для кипячения белья! — И тут он заметил покупательницу. — О! Здравствуйте, мадам де Реовиль, прошу вас, заходите, я придержу дверь!

Бывшая мадам де Бри поднесла к глазам лорнет и высокомерно, словно сеньора своих вассалов, окинула взглядом всех троих. Ее лицо, и без того почти неподвижное из-за одностороннего паралича, казалось, окончательно окаменело. Ее теперешний супруг, полковник де Реовиль, вдалбливал ей: те, кто осмелится, вопреки исчерпывающим доказательствам, оспаривать тот факт, что капитан Дрейфус — предатель, враги Франции. Она пришла в книжную лавку «Эльзевир», чтобы заказать «Разочарованное сердце» Эдуара Дельпи, [49] Эдуар Дельпи (1849–1911) — поэт, писатель и драматург; брат известного актера немого кино Альбера Дельпи. но, услышав пламенную речь Жозефа, отказалась от своего намерения и молча прошла мимо магазина.