Лев Портной - Акведук на миллион

— А ты? — спросил я. — Как же ты, зная о смертельной угрозе, забралась сюда? И вообще — зачем?

Я окинул взглядом дрожавшую от холода Алессандру. Необычные черные курточка и лосины наводили на мысль, что графиня имеет непосредственное отношение к воздушному шару, что она и подтвердила:

— Этот шар построил профессор Черни, а я его помощница.

— Да! — вспомнил я. — В «Санкт-Петербургских ведомостях» было объявление о полете монгольфьера.

— Это не монгольфьер, а розьер, — поправила меня Алессандра.

Раздалось утробное мяукание, из-за жаровни выскочил черный комочек и потерся о ногу Алессандры. Она взяла его на руки.

— Твой подарок, — улыбнулась Алессандра и потрепала за ушами дрожавшего котенка, приговаривая: — Розьер, Розьер.

— Он тоже умрет? — спросил я.

Графиня протянула котенка мне:

— Держи!

— Вот еще! Мало мне дома такого же обормота! — фыркнул я.

И тут же устыдился, вспомнив, что котенок принадлежал убитому незнакомцу. Я почесал Розьера за ушами, он замурлыкал. Котенок был черным от ушей до кончика хвоста, только грудь белая, словно манишка. Он дрожал от холода, и я спрятал его за пазухой.

Изнутри корзина напоминала кабинет алхимика. К стенкам из ивовых прутьев ремешками были пристегнуты круглые приборы с цифрами и стрелками под стеклом, латунный раструб, напоминавший гигантский охотничий рожок, и несколько кожаных сумок, буквально готовых лопнуть, — так туго они были чем-то набиты. Пара ремешков оставались свободными. На один из них Алессандра повесила палаш, продев через свободную петельку. Затем раскрыла самую пузатую сумку, извлекла два туго скатанных свертка, развернула, и они оказались шубами.

— Надень.

— Значит, от холода не умрем, — с удовлетворением промолвил я.

— Не обольщайся, через пару часов поднимемся на такую высоту, что шубы не спасут, — обнадежила графиня.

— Я не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно, — сердитым голосом промолвил я.

Из второй сумки она вытащила шерстяной платок и замотала им голову.

— Там есть еще один, — сказала она.

— Обойдусь, — буркнул я.

Далее графиня де ла Тровайола достала тетрадь и карандаш. Я вытащил из-за пазухи сопротивляющегося котенка, надел шубу и спрятал его обратно. Алессандра обошла вокруг жаровни. На плетеной стенке располагались приборы — термометр и барометр. Она взглянула на них и накорябала в тетради какие-то числа.

— Что ты делаешь? — спросил я, уязвленный тем, что на меня Алессандра не обращала внимания.

— Веду наблюдения, — ответила она.

— Вот как, — хмыкнул я. — Но если путешествие так опасно, может, стоит подумать о том, как вернуться?

— Если суждено погибнуть, погибнем во имя науки!

— Гхм, а я надеялся погибнуть во имя Отечества.

— Наука послужит и твоему Отечеству, — заверила она.

— А это что такое? — Я показал на латунный раструб.

— Сам не видишь?

— Труба какая-то, — пожал я плечами. — Но для чего?

— Это труба для оркестра роговой музыки, — промолвила Алессандра, корябая в тетради. — Ну как же без нее? Чем ангелов разгонять, если мешаться будут?

Я рассердился и отошел за жаровню — так, чтобы графиня меня не видела. Характер у нее оказался тот еще. Слова не скажет без подковырки. Немудрено, что страсть к науке заменила ей приватную жизнь.

Золотой лев с торжественным спокойствием смотрел вдаль, куда-то за горизонт. «И вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву» [26] «И вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву». — Откровение святого Иоанна Богослова, глава 4, стихи 6 и 7. , — вспомнил я и осенил себя крестом.

— Смотри, — окликнула меня графиня де ла Тровайола, она показала мне карандаш. — Это придумал Никола Жак Конте. Между прочим, тоже воздухоплаватель.

— Господи, Алессандра! — не выдержал я. — Ты говоришь, что нам жить осталось пару часов, и развлекаешь меня глупыми штучками!

— Ты сердишься? — Черные брови графини изогнулись от удивления.

— Да, сержусь, — заявил я.

— Как мило! — засмеялась она. — Ты похитил наш воздушный шар, а я… я… когда увидела, что розьер улетает, не знала, что делать, просто по глупости бросилась в гондолу в последнее мгновение! А теперь ты ведешь себя так, словно я в чем-то виновата!

— Ты наверняка знаешь, как управлять этим монголь… розьером, — раздраженно промолвил я. — Так могла бы не дразнить меня попусту.