Владлен Карп - Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26

«Какой же вход ведет к нам во двор» - подумал Васька. Он слышал, что катакомбы тянутся на многие версты под всей Одессой и что они повторяют все улицы и переулки города. Так Ваське казалось, что все улицы и переулки. Когда строили Одессу, копали яму, пилили камень, поднимали его наверх и тут же строили дома. Удобно, быстро и дёшево. Правда ли это, Васька не знал, но верил во всякие рассказы и басни. Прошёл день-другой, а в затуманенной пьянкой Васькиной голове никак не складывалась картина похищения мальчика. Где его достать?

В квартире на втором этаже с большими окнами на Лан-жероновскую жил господин Маковский. Большая семья занимала просторную квартиру – семь комнат с огромной кухней, комнатой для прислуги и длинной застекленной верандой с видом во двор. Для детей Маковских веранда была местом игр, целым миром с таинственными звуками по вечерам, гудками пароходов, лязгом сцепляющихся вагонов портовой железнодорожной станции, с бело-голубым горизонтом и краешком моря, если сидеть на плечах у папы или дяди Соломона. Это была дружная семья, жили мирно и спокойно после жутких лет еврейских погромов в Херсонской губернии. Переехали они в Одессу, купили, по случаю, квартиру в самом центре города, но не на шумной Дерибасовской, не на суматошной Ришельевской, а на Ланжероновской, 26, в хорошем аристократическом районе. Предло-жений было много. Продавались отдельные дома, квартиры. Господин Маковский просто растерялся. Где поселиться? Предлагали в доме Попудова, в театральным переулке в огромном четырёхэтажном доме архитектора Боффа (строителя домов князя Воронцова, генерала Нарышкина, института благородных девиц, измаильского карантина и других казённых заведений) или в доме, принадлежащему титуляр-ному советнику Телесницкому и французскому эмигранту графу К. Сен-При, занимавшему когда-то место Председателя Одесского коммерческого суда при Управлении городом герцогом Ришелье, потом Херсонского губернатора – при графе Ланжероне, перестроенного неудачно и не красиво подрядчиком Волоховым и ныне принадлежит купчихе Брожской. Была на продажу квартира на углу квартала, выходящего на Екатерининскую, некогда принад-лежавшая графине Эдлинг, урожденной Стурдзе, бывшей любимой фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны, приятельницей известной идеалистки баронессы Крюдер и Филеллина Каподистрия, Президента Греции. Дом графини Эдлинг, при её жизни, был пристанищем высшей интеллигенции: в её небольших комнатках можно было встретить: А. П. Зонтаг – сестру Жуковского, писательницу для детей, Г. А. Пущину – сестру графини Ланжерон, графа Л. А. Нарышкина, И. А. Стемпковского, В. Г. Теплякова, М. П. Розберга, П. Т. Морозова, родного брата хозяйки А. С. Стурдзы и иных молодых образованных людей.

Маковского интересовало всё, что имело отношение к по-купаемой квартире, кто её хозяин, кто жил в ней. Далее он смотрел и другие предложения. По направлению Екатерининской улицы, миновав один дом, стоял трёхэтажный дом доктора Андреевского, построенный на месте одноэтажного, принадлежащего некогда чиновнику Телесницкому, а потом инженеру Морозову. В подвальном этаже этого дома был устроен зал, в котором, по назначенным вечерам, тихонько пробирались члены Одесской масонской ложи, учрежденной в 1817 году для своих мистерий. После ложа масонов была перемещена на окраину города, в хутор Гогеля, где было устроено особого вида помещение. Членами ложи был граф Ланжерон, чиновники разнородных ведомств и даже одно духовное лицо. Со временем, засекречивая больше свои собрания, масоны переместились в одесские катакомбы.

Остановился господин Маковский всё же на Ланжероновской – одной из самых оригинальных улиц города – без деревьев. Если идти от моря, то на правой стороне улицы строились фешенебельные здания: графский дом, Археологический музей, Английский клуб, Городской (оперный) театр, дом Навроцкого, основателя и издателя «Одесского листка».

Пропустим несколько двухэтажных домиков портняжных мастерских (нет правил без исключения), затем шикарный пятиэтажный дом с кафе «Робина» и ещё несколько хороших домов до самой Гаванной улицы (Многие, даже одесситы, думали, что Гаванная названа в честь знаменитого порта на острове Куба - Гаваны. В действительности дело значительно прозаичнее. Улица названа так, потому что она вела и ведёт в гавань – порт Одессы). На левой стороне – всё больше белошвейные мастерские, хотя и там местами красовались приличные богатые дома.