Кэролайн Роу - Утешение для изгнанника

Мы пишем, чтобы выяснить, какое положение наш любимый родственник занимает при арагонском дворе, и по какой причине его так долго там задерживают. Он и его отец были очень близки сердцу нашего царственного отца, как и нашему. Для нас будет большим утешением в утрате Хасана увидеть вновь его сына». Дальше следуют обычные пожелания, — сказал секретарь.

— Бернат, это очень искусно составленное письмо, — сказал епископ. — Хоть новый эмир Гранады молодой человек, он кажется очень мудрым.

— Или у него есть мудрые советники, которые составляют ему письма, ваше преосвященство, — сухо сказал Бернат са Фригола.

— Бернат, ты недооцениваешь его достоинства. Нужно обладать большой мудростью, чтобы принять совет того, кто, хоть и мудрее тебя, обладает меньшей властью.

— Интересно, когда он узнал о Юсуфе, — сказал Бернат.

— Наверняка, когда этот плут был на Сардинии, а потом в Валенсии по пути домой, — сказал Беренгер. — С тех пор прошло несколько месяцев. Должно быть, эмир долго размышлял, поднимать этот вопрос или нет.

— Письмо кажется умеренно дружелюбным, — сказал Бернат.

— Его можно истолковать так, — сказал Беренгер, — но можно и как вызов, В конце концов Юсуфа можно было отправить ко двору как раба, что не улучшило бы отношений между двумя королевствами. Я слышал, юный Мухаммед еще более склонен поддерживать Педро Кастильского, чем его отец. Что пишет Его Величество?

— Спрашивает о своем подопечном и выражает желание узнать ваше мнение относительно письма эмира, — ответил Бернат. — В ближайшее время.

— Тогда нам нужно сесть и написать ответ, — сказал Беренгер.

— Дождь кончился, — сказала наутро Сибилла, отворачиваясь от окна, где смотрела в прорези ставней. — Я боялась, он затянется на несколько недель. Франсеска, пошли, прогуляемся. Наверняка есть дела, которые мы можем выполнить для сеньоры Хуаны.

Ее родственница отложила шитье и подняла взгляд.

— Вот видишь. Вышло солнце, — сказала Сибилла, распахивая ставни. — Для марта день замечательный.

— Холодно, — сказала Франсеска.

— Потому что неподвижно сидишь все время. Если будем двигаться, быстро согреешься. Иди, возьми шаль, а я тем временем спрошу, можем ли мы сделать что-то полезное.

И, поднятая с места силой решительности Сибиллы, Франсеска пошла в свою комнату за шалью.

— Я никогда не бывала в лавке шорника, — сказала Франсеска. — По-моему, женщине заходить туда очень странно.

— Не понимаю, почему, — сказала Сибилла. — Мы ездим верхом, у наших лошадей есть седла и уздечки, почему нам не следует интересоваться, хорошо ли они изготовлены? Да и все равно, нам ничего не нужно узнавать; мы лишь передаем сообщение от сеньора Понса.

С этими словами Сибилла быстро вошла в лавку, Франсеска последовала за ней. Кивнув в знак приветствия, Сибилла изложила четко и убедительно пожелания сеньора Понса относительно новой уздечки. Шорник улыбнулся и кивнул; Франсеска молча стояла у прилавка, глядя на образцы кожи и украшений.

— Сеньора, вы будете гораздо более требовательной, чем сеньор Понс, — спокойно сказал шорник. — Он просто говорит мне: «Пере, сделай то, что считаешь наилучшим, ты разбираешься в сбруе лучше меня», и я делаю все возможное. Я сделаю ему превосходную уздечку. Вот увидите, сеньора. Он очень покладистый человек.

— Кто, Пере? — послышался голос от двери.

— Сеньор Понс, — ответил шорник. — Добрый день, сеньор Николау. И вам, сеньор Пау. Денек замечательный, правда?

— Если не считать того, что я вымок под дождем, въезжая в город, то да, — ответил широкоплечий молодой человек с черными волосами и приятной улыбкой.

— Сеньора Франсеска, — сказал Николау. — Я не разглядел вас в этом тусклом свете. Что привело вас в лавку шорника?

От этого вопроса Франсеска лишилась дара речи.

— Боюсь, что я, — ответила Сибилла. — Я ее родственница, выполняю поручение сеньора Понса относительно превосходной уздечки. А вы, — обратилась она к широкоплечему молодому человеку, — тот человек, который не знает, где живет сеньор Понс.

— Ерунда, Пау, — сказал его друг. — Само собой, знаешь.

— Прошу прощения, сеньора, — сказал Пау, пораженный этой внезапной нападкой. — Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Уверяю вас, — сказала Сибилла, — скоро поймете. Вы обещали нанести нам визит. А теперь нам нужно идти, так ведь, Франсеска?

— Да, конечно, — сказала та и быстро вышла из лавки.

— Очень рада, что мы вышли оттуда, — сказала Франсеска. — Пошли прямо домой.