Жан-Мишель Тибо - Последнее пророчество

Не выходить из гостиницы по ночам.

Не ходить в квартал Каско Вьехо.

Никогда не удаляться от оживленных торговых улиц.

Никому не говорить о своей принадлежности к ордену Сестер-служительниц Святого Духа.

Не приближаться к легионерам Христа, которые всемогущи в этой республике, находящейся «на жаловании» у Соединенных Штатов Америки.

Делать вид, что она – учительница, интересующаяся орхидеями и фауной джунглей Дариена, и приехала приятно провести отпуск.

Ждать звонка связного.

Эти рекомендации были ей ни к чему. Она какое-то время жила и проходила военную и спортивную подготовку в Мексике, потом выполняла щекотливые задания в Никарагуа, Сальвадоре и Эквадоре вместе с евангелистами-иезуитами и адептами теологии освобождения. Она знала, какие опасности поджидали ее в этой стране. Видела людей, погибших от пули, изрубленных мачете, видела тела замученных «эскадронами смерти». Она не ждала ничего другого от этой экзотической страны, если, паче чаяния, обстоятельства вынудят ее вступить в борьбу с врагами ордена иезуитов.

Вот уже три дня она провела в ожидании в этих угнетающих декорациях. Смотреть телевизор категорически не хотелось. По панамским каналам шли скучные передачи и американские сериалы, которые каждые десять минут прерывались вставками агрессивной и надоедливой рекламы. Она заставила себя наизусть выучить сведения из досье, озаглавленного «Михаэль». Благо, сведений об этом скромном священнике, посвятившем жизнь расшифровке и переводу древних манускриптов, было немного. Отсутствовала информация о том, какого рода взаимоотношения связывали его с папой Иоанном Павлом I и сестрой Винченцей. Ни семьи, ни друзей… Это странно. У него было приветливое, приятное лицо. Не такое, какие обычно бывают у монахов. Она спросила себя, как, интересно, он выглядит сейчас и как ему удалось выжить в этой враждебной среде – в джунглях, ставших его укрытием. Девственные леса, простирающиеся по обе стороны границы и отделяющие Колумбию от Панамы, были непроходимы. Там тренировались элитные подразделения армии США, скрывались повстанцы из ФАРК, [31]кишмя кишели самые ядовитые животные планеты. Редко кто отваживался вторгнуться в эти дебри. И уж точно не жители Панамы, которые отдавали предпочтение комфорту своих городов и райским декорациям своих пляжей.

Дождь прекратился. Движение на улицах активизировалось. Виа Эспанья дымилась испарениями воды и окиси углерода. Зазвонил телефон.

– Сеньорита Полен?

Она чуть было не ответила «нет». Она никак не могла привыкнуть к имени, указанному в ее поддельном паспорте. В этом паспорте значилось также, что она на два года моложе своего реального возраста, родилась в Перпиньяне, проживала в Кавайоне и откликалась на имя Каролин.

– Сеньорита Полен? – настойчиво повторил незнакомый голос.

– Да, слушаю вас.

– Добро пожаловать в Панаму. Ваш гид присоединится к вам через час в кафедральном соборе на площади Независимости.

– Сеньор…

Но собеседник уже повесил трубку. Однако ее не так-то легко было привести в замешательство. Она привыкла к методам ордена Божественного спасения, которые ничем не отличались от методов, применяемых Генеральным управлением внешней безопасности, Моссадом, МИб, ЦРУ, рядом оккультных организаций мафии и китайской триадой.

Она развернула план города и нашла площадь Независимости, расположенную в самом сердце квартала Каско Вьехо. Она улыбнулась. Человек, готовивший ее к поездке, официально запретил ей посещать эту часть столицы. И вот, рискуя ее безопасностью, ей назначают встречу в рабочем квартале, наводненном мелкими преступниками, где «Легион Христа» набирает рекрутов.

Потоки, состоящие из тысяч людей, перемешивались на Центральном проспекте и прилежащих улочках. Настоящее сердце Панамы билось здесь, в Каско Вьехо, где были сконцентрированы дешевые магазины, выставлявшие на продажу излишки товаров, украденных в зонах беспошлинной торговли. Здесь можно было купить что угодно – от винтика до кокаина, от пуговицы до нескольких килограммов травки. Девушки продавали свое тело за десять долларов, крестьянки предлагали бананы, манго и ананасы по цене «decimo de balboa» – десятая часть бальбоа, или десять сентаво. В окружении этих пеонов, этих индейцев, этой черни, съехавшейся в столицу со всех уголков страны, Инесс было комфортно. Одетая в джинсы и футболку, без фотоаппарата и сумки, с распущенными черными волосами, она почти сливалась с местным населением. Не последнюю роль играл и испанский тип ее внешности. И все же она была чуть выше, чуть стройнее женщин, одетых точно так же, как и она.