Валентина Андреева - Ложь напрокат

Только мои горячие заверения в том, что Наталья сгустила краски и бегать за нами с доской в руках – удовольствие сомнительное, убедили ее в нашей относительной безопасности.

Тимошенко Алексей Петрович на заводе «Стройпластик» уже не работал. Уволился дней десять назад по собственному желанию. Мои ахи и охи по этому поводу оставили без должного внимания. Их просто не стали слушать и положили трубку. Домашний телефон вообще молчал. Пришлось еще раз позвонить на завод.

Стараясь предотвратить прежний лаконичный ответ, я сразу же начала плакаться и слезно просить о помощи. Иными словами – врать. Но ведь не корысти ради… Торопясь и захлебываясь, я поведала грустную историю о своей «шестерке» (с иномаркой этот тон бы не прошел, меня могли вежливо отшить), отремонтированной две недели назад Алексеем Тимошенко наполовину: автомеханик исчез с горизонта вместе с деньгами на запчасти, домашний телефон не отвечает, стесненное материальное положение не позволяет нанять другого мастера.

В мое положение вникли и позвали какого-то Леньку. Я приготовилась продублировать свой печальный рассказ, но, очевидно, Леньку уже ввели в курс дела, поскольку он, взяв трубку, сразу же начал орать:

– Он мне самому сотню не отдал. В позапрошлую субботу звонил – уже на новом месте пристроился. В какой-то фирменный автосервис на тысячу баксов в месяц. Ловкач! А сотню заныкал. Ничего! Я его личный инструмент припрятал – хрен получит, пока долг не отдаст…

Я тщетно пыталась вставить хоть слово. Угрозы в адрес господина Тимошенко сыпались одна за другой. Оторавшись, собеседник неожиданно спокойным голосом посоветовал:

– Звони ему домой после одиннадцати. Раньше не будет. И скажи, чтобы спецодежду свою забрал… И инструмент. А с деньгами он не пропадет, просто у него сейчас испытательный срок на сервисе – каждый день вкалывает…

В трубке раздались короткие гудки.

Над головой послышался ровный гул пылесоса. Наверное, соседка опять на больничном. Не мешало бы и мне пропылесосить. Не успела я претворить эту мысль в жизнь, как раздался оглушительный телефонный трезвон. Опять я случайно задела рычажок регулирования и задействовала его на полную мощность. Ответила с некоторым раздражением – в полной уверенности, что меня продолжает пасти муж.

– Ирина? Привет! Листратов. У тебя что-нибудь подгорело?

– Ой, Витя! Я так рада тебя слышать! А с чего вдруг такой вопрос?

– Да просто голос у тебя такой… Ну ладно, будем считать вводную часть разговора законченной. Тут вот передо мной лежат кое-какие интересные данные… В отношении Решетниковой Ольги Юрьевны. Ты мне можешь сказать правду, зачем они тебе?

– А старого объяснения недостаточно?

– Нет. Мои собственные выводы ему противоречат. А это уже, сама понимаешь, серьезно. Надеюсь, ты не хочешь зарыть тайну в могилу. Не вздрагивай. Я имею в виду чужую. Копать своими руками собственную – еще большая глупость.

– Виктор Васильевич, я все расскажу. Только к тебе не поеду – нахожусь под домашним арестом. Муж усомнился в моей супружеской верности, а когда убедился, что не прав, среагировал как-то странно. Силовым методом. Посадил под замок и пасет, не иначе как для профилактики. А сейчас тихо радуется, кромсая скальпелем какого-нибудь несчастного. Хочешь быть следующей жертвой, приезжай. Так и быть, открою.

– Ну в таком случае я попозже заеду. С тем расчетом, чтобы Димка сам мне и открыл. Надеюсь, на дачу не собираетесь умотать.

– Не знаю, не знаю. Погоды нынче стоят хорошие… Как Димка решит. Давай на этом вторую вводную часть нашего разговора тоже считать законченной, а? Жду разъяснений.

– Вот приеду и расскажу. Обмен информацией только на условиях бартера.

– Бартер-то неравноценный. Я и без тебя знаю, что Решетникова Ольга Юрьевна мотала срок в женской исправительной колонии за тяжкое преступление.

– А я знаю, что следствие по делу о несчастном случае, в результате которого погиб Курганов Михаил Михайлович, возобновлено. По вновь открывшимся обстоятельствам.

– Это следовало сделать давно.

– Может быть, местами поменяемся?

– Запросто. Димка очень любит домашние пельмени. У тебя как с этим делом? В смысле профессиональных навыков?

– Нормально. Я их тоже люблю. Ирина Александровна, кончай трепаться. Дело серьезное. И если Наталья в нем тоже замешана, предупреди, чтобы не высовывалась. Освобожусь – подъеду. Не телефонный разговор.

Не успела я положить трубку, как раздался звонок на мобильник.