Ирина Глебова - Кровная добыча

– На «Ерше»?

– Да, только этот «Ерш» самой последней моей модификации. Он меня не подвел, второе место мы заняли. Я не огорчен, все закономерно, у меня ведь и перерыв был большой, да и молодые авиаторы растут отличные, и самолеты новейших конструкций… Потом нас принимал король Георг, и после приема, на банкете, я познакомился с генералом Бриджем. Он сказал, что как британский военный представитель на днях отправится в Россию, помочь в эвакуации Добровольческой армии. Спросил, как я, русский, оцениваю положение… Знаете, ребята, – Ермошин посмотрел на них блестящими глазами, – так вдруг захотелось сюда! И я предложил: полетим на самолете!

– Согласился англичанин? – воскликнул Саша.

– Представь себе – сразу! Британцы, они по смелости и лихости нам близки, русским.

– Значит, это вы Бриджа сюда привезли?

– Я… Но не сразу сюда. Сначала мы полетели в Польшу помочь разрешить вопрос с армией генерала Бредова.

Дмитрий, о чем-то сосредоточенно думающий, встрепенулся:

– Мы здесь слышали, что у Тирасполя румыны отказываются пропустить наши части через Днестр. Какая подлость! Была же предварительная договоренность, что оттуда армия эвакуируется в Крым.

– В какой-то момент войска хотели просто силой перейти мост, войти в Румынию, – сказал Ермошин. – И румыны их не удержали бы. Но генерал не пустил: сами понимаете – чужое государство, нарушение международных законов… Они вдоль Днестра пошли к Польше.

– Это же какой путь! – удивился Митя. – Здесь, на юге, вон уже листочки начинают распускаться, а там?

– А там, ребята, еще зима. Скажу вам – героические люди наши воины. Ведь не сами шли – вывозили множество раненых, больных, беженцев, целые обозы! Оборону держали! А поляки тоже уперлись: не пустим, у вас тиф.

Митя скрипнул зубами: он знал, что такое отступление под огнем противника. Спросил:

– И что?

– Договорился Бридж. Сейчас бредовцев размещают под Перемышлем, под Краковом, в бывших немецких лагерях для военнопленных. Очень много больных – тиф. Все проходят карантин, офицерам оружие позволено оставить, солдат разоружают.

– Слава богу, – Митя перекрестился. – Хоть как-то…

– Вот там, на пропускном пункте в Ярмолинцах, я познакомился с полковником Штейфоном, – продолжил Ермошин.

– С Борисом Александровичем?

– Да, он тоже вас знает… В разговоре он сказал, что сам харьковчанин и полгода назад был в Харькове несколько месяцев. Ну, я, конечно, спросил и о Викентии Павловиче: как, мол, он поживает. А Штейфон мне подсказал: «Вы полетите в Новороссийск, там должен быть племянник господина Петрусенко, подпоручик Кандауров Дмитрий…» Вот я вас и нашел. Расскажите хоть немного, как там мой давний друг? Соскучился по нему.

«Везде, где Викентий Павлович вел расследования, у него оставались друзья, – подумал Митя. – В Саратове – сам слышал, когда ездил. Вот в Баден-Бадене интересную историю разгадал, а Сергей Ермошин ему помогал. Или под Серпуховом, там, где Елене и Лоде помог…»

– Сергей Евстафьевич! – Митя встал перед Ермошиным, и тот невольно тоже поднялся. – Я так понял, вы не на службе у англичанина?

– Нет, – пожал Ермошин плечами. – Этот полет – моя добрая воля.

– Тогда прошу вас, выручайте! Речь идет о жизни и смерти. И счет на минуты!

После небольшой паузы Ермошин серьезно ответил:

– Рассказывайте. Подумаем.

– Пойдемте в дом. Там нас заждались наши друзья.

Летчик со всеми быстро познакомился и быстро все понял. Главное, надо было срочно отправить раненого на территорию, занятую красными. Он и Николай понравились друг другу сразу.

– Надо же, – словно не веря себе, проговорил Кожевников, – я еще совсем парнишкой, перед войной, землю пешком хотел обойти. До Австралии добрался, по пути газеты читал и как раз о ваших полетах на аэроплане. Мечтал когда-нибудь сам полететь со знаменитым летчиком Ермошиным.

– Вот сейчас и полетим, – засмеялся Сергей. – Надо вас одеть потеплее, наверху холодновато.

– Зато кровь свернется и течь не будет, – пошутил Николай.

Митя тронул летчика за плечо:

– Сергей Евстафьевич, вы долетите до ближайшего населенного пункта, где уже есть большевики, но нет фронта. Лазарет, думаю, там найдется.

– А я вот думаю, – протянул Ермошин, – если уж летим в ту сторону, то почему бы не до Харькова? А? Там не просто лазарет – больницы, госпитали…

– Отличные госпитали, – подхватил Кожевников, – приходилось лежать. Вот только… не далековато ли для полета на аэроплане?