Лев Портной - Копенгагенский разгром

— Фицгерберт! — повторила девица. — Да, она многим обязана нам, семье Онслоу.

— Вот она и хлопочет о вашем благополучии, — поддакнул я. — Вы должны возвращаться немедленно! В ваше отсутствие бывшая миссис Хайд Паркер проявляет неслыханную активность!

— Бывшая миссис Паркер?! — вскинула брови нынешняя миссис Паркер. — Но ведь она умерла!

— Все так думали, — не моргнув глазом посетовал я.

Дама смотрела на меня с подозрением.

— Но ее похоронили! Закопали в землю! В могилу глубиной семь футов! — возразила она.

— Да, — подтвердил я, — но у нее оказались тайные соглашения с нечистой силой. И теперь она проявляет нездоровый интерес к завещанию сэра Хайда Паркера…

— Ой, все это какие-то глупости, — промолвила дама. — Папочка как-нибудь разберется…

На лице ее отразилась скука и усталость, взгляд сделался отсутствующим. Эта девятнадцатилетняя матрона в сущности оставалась ребенком, да еще и привыкшим, что вопросы жизнеустройства за нее решает родитель. Она и в адмирале нашла себе не мужа, а замену папочке, такую удачную: ее теперь не только кормят и поят, а еще и в постельке развлекают всяческими скабрезностями.

Напомни ей о том, что все ее папочки не вечны, от одной мысли о предстоящей самостоятельной жизни ей станет дурно. И потому от этой темы пришлось спешно возвращаться к теме любви с первого взгляда.

— Да бог с ними со всеми! — воскликнул я. — Что мне до них, когда рядом с вами голова идет кругом!

— Вы такой забавный, — польщенным голосом проворковала миссис Паркер.

— Да что же это мы все в дверях-то стоим! — воскликнул я.

Я приоткрыл дверь и, обхватив дамочку за талию, двинулся в каюту.

— Ах, что вы делаете?! — прошептала она, отступая в глубь апартаментов. — Я не одета…

Ее наряд и впрямь не предназначался для приема посторонних мужчин. Но я не отступил. Я попытался обнять ее, необъятную, но вместо этого потонул в телесах. Я не сдавался, я осыпал поцелуями ее плечи, ее грудь, и мне казалось, что лобызаю коровий мочевой пузырь, наполовину заполненный растаявшим жиром.

— Что вы делаете?! Что вы делаете?! — причитала миссис Паркер.

— Я сошел с ума, я знаю! — отвечал я.

Сообразив, что моих рук хватит на то, чтоб обнять разве что ее щиколотки, я опустился к ногам и принялся лобызать складки, натекшие на колени. Миссис Паркер делала вид, что пытается оттолкнуть меня. Я не отступал. Вдруг у меня появилось тревожное чувство, что на меня кто-то смотрит. Дамочка имела Х-образные ножищи, и в просвете между ними я увидел кота Нуара! Наглое животное взирало на меня с голубой простыни. «Я всегда знал, что когда-нибудь вы падете так низко», — говорил его взгляд.

А миссис Паркер уже пинала меня всерьез.

— Послушайте! Да обождите же вы! — страшным шепотом восклицала она. — Вы все испортите! Потерпите немного! На пути в Англию у нас будет предостаточно времени и возможностей!

— О, нет! — взвыл я.

— Что — нет?! — вспыхнула она.

— Нет! Я не могу дождаться этой минуты! — поправился я.

— Потерпите! И ваше терпение будет вознаграждено! — жеманно пропищала миссис Паркер.

— Ах, Фэтти Кейк, — простонал я. — Если б вы знали…

— Что-о-о?! — Неожиданно она завизжала как резаная. — Негодяй! Что вы себе позволяете?!

Я подумал, что вернулся ее муж и она разыгрывает перед ним оскорбленную добродетель. Но сэра Хайда Паркера в каюте не оказалось.

— Фэтти Кейк! Моя Фэтти Кейк! — повторял я, хватая ее за ноги.

Миссис Паркер взъярилась пуще прежнего. Она отступала, выдергивая ножищи из моих объятий, колотила меня мясистыми кулачищами по голове и голосила:

— Вы негодяй! Я скажу мужу, и вас вздернут на рее! Хам! Хам, хам, хам!

Я был не в силах понять, что с нею стряслось. Впрочем, это уже не имело значения. Дверь отворилась, и на пороге выросла фигура сэра Хайда Паркера.

— Что?! Что здесь творится?! — выкрикнул он. — Вы?! Мистер как вас там! Как вы посмели приставать к моей жене?!

Я поднялся с колен, одновременно выхватив бумаги, подделанные Жаном Каню. Я взмахнул документом перед носом сэра Хайда Паркера и рявкнул:

— Мандаринчик! А это вы видели?!

— Что это?! — вскинул брови адмирал.

Его лицо налилось кровью, багровые щеки тряслись мелкой дрожью. Сэр Хайд Паркер находился на грани удара или сердечного приступа.

— Это новый приказ английского короля! — крикнул я.

— Дайте сюда! — прорычал адмирал и потянулся руками к бумагам.

— Вот вам, Мандаринчик! — рыкнул я и, схватив сэра Хайда Паркера за горло, начал душить.