Эллис Питерс - Прокаженный из приюта Святого Жиля

— За ним! Он хочет свернуть, догоните его! — проревел один из бегущих.

Всадники поскакали за ним легким галопом, и у юноши не оставалось надежды ни уйти от них, ни долго водить за нос всех четверых, если он и вправду свернет здесь в сторону. Продолжая свой неистовый бег, он достиг приюта Святого Жиля и дико огляделся по сторонам в поисках какого-либо укрытия, но ничего не нашел. Слева от него возвышался поросший травою склон — там плетень и кладбищенская стена. Погоня сделалась победоносно громкой, хотя приблизилась еще не вплотную. Изгиб дороги не позволял преследователям увидеть беглеца.

Неожиданно из тьмы, окружавшей стену, послышался тихий, но повелительный голос, позвавший его:

— Сюда! Быстро!

Услыхав приглашение, Йоселин непроизвольно метнулся в ту сторону и, задыхаясь, чуть не упал на вершине склона. Протянувшаяся к юноше рука крепко схватила его и удержала. Высокая худая фигура в необъятном темном плаще, поднявшись с земли, спешно прорывала тоннель в копне сохнувшей зелени в углу у стены.

— Сюда! — сказал тот же бесцветный голос. — Прячься здесь!

Йоселин нырнул в копну головой вперед и быстро забросал себя травою со всех сторон. Он ощутил, что старик уселся на землю, расправил свой плащ и прижался костлявой спиною к копне. Даже сквозь рубаху, плащ и траву чувствовалось, как длинен и прям позвоночник у незнакомца. Безусловно, старый; безусловно, мужчина. Тихий голос, приглушенный тканью, мог принадлежать существу любого пола, однако вжатые в копну и упиравшиеся в тело Йоселина плечи были такими же широкими, как и его собственные. Отведя руку назад, человек стиснул колено юноши, повелевая застыть. Йоселин мгновенно покорился и замер. Спрятавший его старик пребывал в какой-то особой, свойственной только ему неподвижности: на сердце и на душе у Йоселина стало легче от этого благотворного, заразительного покоя.

Преследователи уже подъезжали. Юноша услышал, как приблизился стук копыт, как вдруг резко подняли на дыбы переднюю лошадь — так, что она заскользила копытами по гравию. Йоселин подумал, что сидевший у стены наблюдатель не остался незамеченным: предрассветный сумрак уже позволял видеть и человеческую фигуру, и прямой участок дороги впереди — явно пустынный. Было слышно, как один из всадников спешился. Йоселин затаил дыхание в уверенности, что стражник собирается влезть на склон.

— Нечистое место! — издал предостерегающий возглас старик и громко застучал крышкой о деревянный ободок своей кружки. Наступила настороженная тишина. Карабкавшийся вверх стражник остановился.

Внизу, на дороге, второй человек рассмеялся:

— Он должен быть сумасшедшим, чтобы променять даже темницу на лепрозорий. — Стражник повысил голос: у старого и больного человека наверняка также плохо со слухом. — Послушай, приятель! Мы гонимся за негодяем, которого разыскивают по обвинению в воровстве. Он направился в эту сторону. Может ты видел его?

— Нет, — произнес старик. Помимо того что его голос звучал глухо из-за покрывала, прокаженный еще и медленно выговаривал слова, как будто речь давалась ему с трудом, но, в силу терпения и старания, с его губ слетали четкие звуки. — Я не видел вора.

— Как долго ты сидишь здесь? Ты видел, чтоб кто-нибудь проходил мимо?

— Всю ночь, — с напряжением ответил голос. — И никто не проходил мимо.

Судя по звукам, двое пеших к этому времени присоединились к всадникам, и они все вчетвером некоторое время тихо совещались.

— Он, наверное, юркнул в сторону, под деревья, и пустился обратно, — сказал один из стражников. — Поворачивайте и идите вдоль правого края дороги. Мы доедем до заставы и проверим, не прокрался ли он туда незаметно, а потом вернемся и отправимся по левой стороне.

Лошади вновь взвились, ударили о землю копытами и пошли рысью. Двое пеших, по-видимому, повернули и тронулись в путь вдоль деревьев, обшаривая кусты в поисках своей жертвы. Вскоре наступила долгая тишина, которую Йоселин боялся нарушить.

— Вытянись и устройся удобнее, — произнес наконец старик, не поворачивая головы. — Нам еще нельзя уходить отсюда.

— У меня есть дело, которое мне надо выполнить, — сказал Йоселин, наклоняясь поближе к закрытому капюшоном уху, чтобы быть точно услышанным. — Бог свидетель, я от всей души благодарю тебя за это убежище, но мне необходимо как-то добраться до монастыря, покуда не рассвело, или та свобода, которую ты мне сохранил, не будет ничего стоить. Мне нужно сделать там кое-что ради другого человека.