Мастер Чэнь: Амалия и Белое видение

— Значит, возможно, восемнадцатый век, — совсем потрясенный, отвечал он. — А может, и… страшно сказать…

— Элистер, — воззвала я к нему, когда он отошел от предъявленного ему, наконец, гордыми четтиарами сокровища и наговорился с ними всласть, — а среди ваших британских собратьев в Калькутте есть ли кто-то, равный вам по знанию вот этого всего?

— Вообще-то сейчас нет, — честно признался он.

— А зачем тогда вам было идти в полицию?

— Вот именно поэтому, — мгновенно отозвался он. — Вдруг и там мне равных не будет? Ну, и жалованье все-таки…

Я очень хорошо помню этот момент: он, сидевший на деревянной скамье в китайском «кофейном доме», повернулся в профиль и посмотрел в потолок, скрывая гордую улыбку гримасой губ. И поднес к этим губам сигарету, держа ее по-хулигански — большим и указательным пальцами, с отставленным мизинцем.

Передо мной был молодой человек, хорошо знавший, что он оказался лучше всех, и намеревавшийся проделать в своей жизни эту штуку по второму разу, безупречно вежливо и всем назло.

Вот тогда-то от этой мальчишеской гордыни мое сердце и начало таять.

Но тут пришла еда, много отличной еды, потому что сидели мы в «кедай копи», то есть кофейне — на углу Макэлистер и Пенанг-стрит, у старины Сеоу Фонг Лье, который обычно обслуживает сразу несколько прилавков с кипящими котлами, с коих особо рекомендуется ван-тан ми, то есть еще один вариант лапши. Но я подошла к делу по-иному, выбрав бак чан — это туго завернутые в бамбуковые листья пирамидки, внутри которых клейкий рис с какой угодно начинкой — свинина, желтки соленых утиных яиц, каштан с креветкой. Полагается тыкать эти пирамидки в острый соус.

А так как жевать клейкий рис нелегко, то вдобавок я выбрала то, что здесь называется попиа, — это хрустящие, невесомые, золотистые весенние блинчики, внутри которых может быть что угодно: китайская репа, зеленая фасоль в стручках, морковка, маленькие креветки. И подается все это с овощами типа длинных полосок огурцов, зеленью и соусом из арахиса. Все очень сочное и легкое.

Но был еще десерт. Бан чан коай — это тонкий блин в сковородке-горшочке, куда в серединочку добавляются тертые орехи, сладкая кукуруза, масло, сахар. Блин потом достают и складывают вдвое.

Ланч, таким образом, состоял из трех видов блинов с начинкой, и в этом проявилась присущая мне изобретательность и творческая дерзость. Вдобавок то был мой ответ Элистеру на проигнорированную им накануне досу (тоже блин) и то сооружение под фруктовым соусом, которое он заказал мне на десерт. Фантазия на блинную тему.

Я победно пощелкала в воздухе палочками: больше не боюсь.

А Элистер, с тем же выражением, с каким он смотрел в пасть зеленой гадюке («какая интересная проблема, дорогая Амалия!»), вложил в правую руку одну палочку, а потом начал пристраивать другую. И уронил обе.

— Ага! — сказала я, торжествуя.

— Ага, — сокрушенно подтвердил он. — Это трудно.

— Или я кормлю полицейского этнографа как младенца, что трогательно и мило, или он за шестьдесят секунд выучивается есть сам, — пригрозила я.

— И того, и другого, — выбрал он и ткнул палками в клейкую внутренность бак чан. И, конечно, у него все получилось, поскольку к такому виду риса палочки попросту пристают намертво.

— У нас с вами потрясающая жизнь, — сказала я, наконец, не в последний и не в первый раз укоряя себя за обжорство. — Лучшая в мире еда. Храмы. Убийства. Ящики с динамитом. А как вы их нашли?

— Ящики? Ну, это не мы, а местная полиция, — пожал он плечами. — Сообщил информатор, пришли констебли. Всё так просто.

— Это не тот информатор, который был убит накануне почти на наших глазах? — поинтересовалась я.

Честное слово, я сказала это наугад. Но сразу стало видно, что Элистер удивился.

— Ведь это предполагалось скрыть — а вы как узнали, Амалия?

— Из газет… Трудно что-то скрыть от человека, у которого полгорода — друзья. С одной личностью мы не раз танцевали, а с его сестрой учились вместе. А сегодня он заместитель редактора нашей главной газеты. Вот и всё. У нас маленький город… Ну, на самом деле единственная связь между одной историей и другой — что мы с вами оказались рядом с ними по стечению обстоятельств, ведь так?

— Видимо, так, — сказал он не очень уверенно. — Нет, погодите, Амалия, ведь то дело мы уже раскрыли. Полицейский информатор ехал на рикше, пуллер прикончил его, поскольку они не согласились насчет оплаты.

— Я всё помню — дело раскрыто.