Сергей Фадеев - Алый цвет зари...

Что оставалось Петру — только согласиться. Елена улетела через день, а Вихрев принялся занимать деньги. С получением визы Елена обещала ему помочь.

Ей виделось, что она молодая прекрасная правительница Северной страны. Вдовствующая Королева в монархии викингов и скальдов. И все они — высокие, статные, красивые, стройные и мужественные, все они влюблены в нее, преданы ей и готовы ради нее насмерть и муки. Ей же остается только повелевать ими, и каждый день выбирать себе очередного возлюбленного.

Вот она, освеженная долгим глубоким сном после упоительной и бесконечной ночи любви с прекрасным белокурым юношей, возлежит в бледно-розовой тунике на широком ложе под высоким пурпурным балдахином и слушает доклад министра, который пожирает ее глазами, полными страсти и нежности. Она лениво внимает ему, потом небрежным взмахом руки подзывает к себе служанку, стройную черноволосую девушку с милым кукольным личиком, неуловимо похожую на ее младшую сестру Лизу, и та подносит ей на серебряном подносе небольшую золотую табакерку, полную белого порошка… И королева жадно втягивает его ноздрями…

И вот Дарья уже не королева, а любимая наложница воинственного восточного деспота. И она идет к нему в опочивальню, сопровождаемая толпой обнаженных евнухов, предвкушая утонченно-извращенные ласки султана. Она ловит на себе завистливые взгляды жен повелителя и вдруг буквально натыкается на преисполненный ненависти взгляд первой жены — высокой тонкой красавицы с длинными черными волосами… Господи, это же опять Лиза, да, определенно это Лиза, это она!..

Вдруг она оказывается в Петербурге, в их квартире на Васильевском острове. Александр вновь стоит перед ней на коленях, а в правой руке у него то самое кольцо с огромным ярко-красным рубином, и он умоляет принять его…

И тут в ее сновидения врывается живой кокетливый заливистый девичий смех. Так умеет хохотать только Лиза… Дарья открывает глаза и видит юную красавицу с высокой очень тонкой талией и гривой распущенных черных волос… А рядом с ней собственного мужа, который не отрывает от нее глаз…

— Черт побери! Как они не кстати! Такие чудесные сны!

Но она заставляет себя подняться с дивана и принужденно улыбается им. Голова болит и кажется тяжелой, словно налитой свинцом. Разумеется, всему виной кокаин. Она слишком увлекается этим порошком. Дарья тут же мысленно дает себе клятву избегать этого чудодейственного, такого сладкого, но опасного зелья…

— Где вы были? — спросила она.

— На самой верхней палубе, гуляли, смотрели на океан. Так красиво, так здорово, он воистину бескрайний такой, такой безбрежный, и никого, никого поблизости и вдали. И только солнце и темно-синяя вода вокруг! — восторженно затараторила сестра. Щеки ее раскраснелись от свежего воздуха, волосы чуть растрепались на ветру, но все это придавало ей неповторимый шарм и красоту.

«А я вот уже так не могу радоваться жизни, здоровью и окружающему миру», — грустно подумала Дарья, прохаживаясь по просторной, обставленной мебелью из красного дерева каюте. В длинный хрустальный бокал она плеснула из стоящего рядом с ним кувшина красного вина и жадно выпила. У нее пересохло в горле. Дарья уселась в кресло и закурила длинную черную пахитоску.

— А я вот чуточку подремала, — небрежно бросила она, рассматривая мужа, который тоже был очень оживлен и, кажется, даже выглядел помолодевшим.

«Бог мой! Так ведь у них намечается роман! Лиза-то незаметно выросла и уже крутит с замужними мужчинами… И, кажется, отбивает у меня мужа…»

Дарья восприняла это открытие равнодушно и даже несколько удивилась себе. Хотя она уже давно поняла, что, в сущности, не любит, а просто терпит подле себя Александра, как какой-то нужный и привычный предмет. Она уже давно была неверна ему, и он, быть может, даже знал о ее увлечениях, но сохранял к ней ровное доброжелательное отношение. У них все всегда было комильфо.

Да, и к младшей сестре она всегда относилась чуть свысока, считая ее слишком юной и глупенькой. А вот, поди же ты, просчиталась, недосмотрела…

«Это было у моря, где ажурная пена… — почему-то вспомнилась Дарье строчка из стихотворения модного поэта, — в нашем случае, правда, океана…»

Лиза тоже взяла бокал, и Александр, поспешно подскочив к ней, наполнил его до краев. Сестра одним глотком осушила его и закашлялась.

«И все-таки она еще совсем девчонка, дурочка», — подумала Дарья. Осуждать сестру ей вовсе не хотелось, но какая-то ревность все-таки теперь жила в ней и чуть отравляла их прежде безоблачные дружеские отношения.