Даже под слоем сажи можно было заметить, как густо покраснел юноша.
— Что правда, то правда, — ответил он. — Я готов понести наказание за конокрадство, но лишь после того, как благополучно доставлю Эмму к матушке.
Хью рассмеялся и дружески похлопал юношу по плечу.
— Ну уж нет, покуда я здесь помощник шерифа, суд тебе не грозит, разве что ты учудишь что-нибудь в будущем. С купцом мы поладим, вот увидишь. Элин его уже успокоила. К тому же, пока ты тут был занят сверх головы, мы поймали его лошадь. Она напоена, хорошо отдохнула. Ее отведут назад в поводу и вернут хозяину, так что он вовсе не пострадает. Лошадей здесь достаточно, я подберу подходящую для тебя и Эммы.
Командуя тушением пожара, Хью то и дело поглядывал на парочку и убедился, что не стоит посылать за паланкином для девушки. Только круглый дурак мог бы попытаться вырвать ее из объятий Филипа, а Хью дураком вовсе не был.
Эмму завернули в мягкий плед, найденный среди спасенных пожитков. Это было сделано скорее для удобства в дороге, чем для защиты от холода, поскольку вечер стоял теплый и тихий, хотя в пути, когда пройдет первое потрясение, Эмма могла почувствовать озноб. Девушка принимала их хлопоты покорно, словно в полусне, хотя все понимали, что рука у нее, должно быть, болит очень сильно. Но по сравнению с глубочайшим внутренним удовлетворением, которое она испытывала, все остальное было не в счет.
Филипа подсадили на здоровенного мерина с широкой спиной, а затем подняли к нему завернутую в плед Эмму. Рядом с юношей, в кольце его рук, склонив голову ему на плечо, девушка чувствовала себя как в колыбели. Казалось, сам Господь сотворил этих двоих друг для друга.
— Возможно, Он так и сделал, — промолвил Кадфаэль, ехавший позади них, рядом с Берингаром.
— Кто сделал? Что? — удивился Хью, мысли которого были заняты совсем другим, поскольку следом за ним двое стражников вели связанного Турстана.
— Расставил все по своим местам, — ответил монах, — в конечном счете Он всегда так поступает.
На полпути до Шрусбери Эмма уснула в объятиях Филипа, прильнув к его груди. Ее черные, пропахшие дымом волосы рассыпались, упав на лицо, так что юноша мог видеть лишь мягкие, влажные губы. Во сне девушка улыбалась. Боль в руке не прошла, но отступила куда-то далеко-далеко, как будто она обожгла руку, потянувшись к своему будущему, и это будущее стоило цены, которую пришлось заплатить. Левой здоровой рукой Эмма обнимала Филипа, чувствуя сквозь сон тепло его тела и прижимаясь к юноше все крепче и крепче.
В мягком полумраке теплого летнего вечера ярмарочная площадь выглядела заброшенной. От трех прошедших дней не осталось никаких следов, кроме вытоптанных тропинок и вмятин на траве от козлов. Теперь все будет пустовать до следующего года. Аббатские служители собрали последние пошлины, подсчитали прибыль и отправились почивать, так же как вся братия. Сонный привратник открыл ворота, но как только всадники въехали во двор, спящее аббатство, словно по волшебству, преобразилось. Из странноприимного дома выбежала Элин, а следом — ворчестерский купец, гнев которого заметно поостыл. За ними спешили брат Марк и личный писец Радульфуса.
— Отец аббат повелел тебе явиться в его покои, когда бы ты ни приехал, — сообщил писец Кадфаэлю.
— Я выслал вперед гонца, — пояснил Хью. — Аббат волновался, и он имеет право поскорее узнать, чем все кончилось.
Элин повела сонных, почти ничего не понимавших Филипа и Эмму в странноприимный дом отдохнуть и освежиться, брат Марк со всех ног припустил в сарайчик за бальзамом из тутовых листьев, известном как лучшее средство при ожогах, стражники повели в замок Турстана Фаулера, а брат Кадфаэль направился в аббатские покои, где и предстал перед Радульфусом.
Несмотря на поздний час, аббат, похоже, еще не ложился. При свете единственной свечи он внимательно посмотрел на Кадфаэля и коротко спросил:
— Все в порядке?
— Истинно так, отец аббат. Мы привезли мистрисс Вернольд — она обожгла руку, но это пройдет — и схватили убийцу ее дядюшки. Точнее, одного из убийц.
— Стало быть, есть и другой. Где же он?
— Был и другой, отец аббат, но ныне он мертв, и не человеческая рука покарала его. Никто из нас не убивал этого человека. Он погиб в огне.
— Расскажи мне все, — потребовал аббат.
Кадфаэль коротко поведал ему все, что знал. Эмме, вероятно, было известно больше, но насколько — об этом оставалось только гадать.
— Но что же это за письмо? Почему, желая заполучить его, люди шли на столь страшные злодеяния.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу