Эллис Питерс - Сокровенное таинство

— Да отродясь я не бывал в той лавке! Если все и было, как наплела эта баба, значит, она видела кого-то другого. Ноги моей там не было.

— Однако украшения леди Джулианы там были, были, Адам, и с этим не поспоришь. И принес их туда человек — точь-в-точь похожий на тебя. Это я сейчас говорю «похожий», а когда жена ювелира тебя опознает, я без колебаний скажу — ты. Лучше признавайся сам — избавь и себя, и нас от этой мороки, признайся — и дело с концом. Ну какой прок везти сюда эту женщину из Винчестера? Ясно ведь, что она укажет на тебя пальцем и скажет — ты и есть тот самый человек.

— Мне не в чем признаваться. Ничего плохого я не сделал.

— Почему ты пошел именно в эту лавку, Адам?

— Да не был я в этой лавке. Мне и продавать-то нечего. Не ходил я туда…

— Тебя не было, а колечко было. Как оно туда попало? Да еще вместе с браслетом и ожерельем! Случайное совпадение? Сам-то ты поверил бы в такую случайность?

— Я же сказал, что оставил госпожу в миле от Уэрвелля…

— Оставил мертвой, Адам?

— Клянусь, когда я расстался с ней, она была жива!

— А почему же тогда ты сказал ювелиру, что хозяйке эти драгоценности больше не нужны, поскольку она мертва?

— Да не я это был, не я. Я и близко не подходил к этой лавке!

— Хорошо, не ты. Кто-то другой, какой-то незнакомец. Только вот похожи вы с ним как две капли воды. И у него почему-то оказались с собой украшения леди Джулианы и он заявил, что хозяйка этих вещей мертва. Прямо чудеса, да и только. Может, ты их нам растолкуешь?

Адам упрямо замотал головой. Лицо его было угрюмо.

— Я же любил ее, как родную, ну как вы не понимаете! Разве мог бы я поднять на нее руку?

— А разве это не ее кольцо?

— Конечно, ее. Все, кто живет в Лэ, подтвердят вам это.

— Это уж точно, Адам, подтвердят — можешь не сомневаться. Когда придет время, они подтвердят это на суде. Но только ты один можешь объяснить, как оно к тебе попало, если ты, конечно, не убивал и не грабил. Так кому ты все-таки заплатил деньги?

— Никого там не было! Меня там не было! Это был не я…

Хью Берингар не давал ему передышки. Вопросы сыпались, точно безжалостно разящие стрелы. Вновь и вновь, то напрямую, то исподволь, не оставляя времени придумать подходящий ответ, шериф спрашивал об одном и том же. Адам начал уставать. Видно было, что если этот человек вообще может сломаться, то сломается скоро.

Все трое пребывали в таком напряжении, что позабыли обо всем на свете, и потому чуть не подскочили от неожиданности, когда раздался стук и в приоткрывшуюся дверь просунул голову взволнованный стражник.

— Прошу прощения, милорд, но есть новости, и мы решили, что вы должны узнать их без промедления… В городе прослышали, что сегодня во время грозы затонула лодка Мадога. В нее угодил обломок дерева, расщепленного молнией. Говорят, что двое братьев из аббатства потонули в Северне. Одного так и не нашли — до сих пор ищут вниз по течению…

Потрясенный Хью вскочил на ноги.

— Лодка Мадога! Бог ты мой, ведь это ее собирался нанять Кадфаэль, он же мне говорил… Затонула? А ты точно знаешь? До сих пор с Мадогом такого не бывало — он никогда не терял ни груза, ни пассажиров.

— Милорд, с молнией не поспоришь. Говорят, когда на них обрушилось это дерево, лодка разлетелась вдребезги. Вроде какой-то малый из Франквилля видел все с берега своими глазами. Может, лорд аббат пока об этом ничего и не знает, ну а в городе только о том и толкуют.

— Я иду! — заявил Хью и обернулся к Николасу, — Господь свидетель, мне будет очень жаль, если это окажется правдой. Брат Хумилис, ваш лорд Годфрид, очень хотел повидать Сэлтон, где он родился, и сегодня утром отправился туда, во всяком случае собирался, вместе с Фиделисом, в той самой лодке Мадога. Идем со мной! Нам лучше всего поскорее выяснить, что же случилось на самом деле. Дай Бог, чтобы все закончилось благополучно и они отделались тем, что промокли да продрогли. Может, все не так страшно — для Мадога река что дом родной, и плавает он почище иной рыбы. Пойдем и удостоверимся.

Николас медленно поднялся. Известие прозвучало столь неожиданно, что он, по-видимому, еще не уразумел его суть.

— Мой лорд? Но ведь он так слаб! Господи, по силам ли ему такое испытание? Да, да, я иду… Я должен все знать!

И они ушли, оставив своего узника одного. Дверь закрылась и звякнул засов. Об Адаме Гериете на время забыли. Измученный, опустошенный, почти напрочь лишившийся сил, он свалился на жесткий топчан и закрыл лицо руками. Плечи этого сильного человека сотрясали рыдания, слезы струились по щекам. Но этого никто не видел — и некому было удивляться или строить догадки.