Эллис Питерс - Выкуп за мертвеца

— А Уорден не сообщил, как дела? — спросил Кадфаэль.

— Нет. Но ходят слухи, что неважно. — Элин произнесла это спокойно и непринужденно, отведя золотистую прядь со лба. Этой стройной молодой женщине всего двадцать один год, а у нее уже есть, годовалый сын. У нее очень белая кожа, а у мужа — смуглая. Девическая застенчивость Элин сменилась мягким достоинством. — У нас в Англии все так быстро меняется, за приливом неизбежно следует отлив. — Она с живостью рассуждала на эту тему, но деловитость и твердость давались ей, видимо, с трудом. — Ты, должно быть, голоден! Ведь ты ушел, не дождавшись ужина. — В ней заговорила гостеприимная хозяйка. — Посиди здесь немножко и понянчи крестника, а я сейчас принесу мясо и эль.

Малыш Жиль, который был очень рослым для годовалого ребенка, передвигался по комнате осторожно, но на удивление быстро, цепляясь за лавки и сундуки. Он добрался до очага и самостоятельно вскарабкался на колени Кадфаэля, обтянутые выцветшей черной рясой. Жиль без умолку лепетал нечто невразумительное, но время от времени в его речи проскальзывало какое-нибудь слово, имевшее смысл. Мать мальчика и ее верная служанка Констанс много говорили с ним, а он внимательно слушал и ворковал в ответ.

«Ну что же, нам нужны ученые лорды, — подумал Кадфаэль, придерживая ребенка, чтобы тот не упал с колен. — Неизвестно, что он выберет — сутану или меч, но острый ум ему нигде не помешает».

Наследник Хью был теплый, словно щенок, усевшийся на коленях, — от невинной детской плоти пахло свежеиспеченным хлебом.

— Он ни за что не хочет идти спать, — пожаловалась Элин, входя с деревянным подносом и ставя его на сундук возле очага. — Он чувствует. Понятия не имею, каким образом он узнал, — ведь я ничего не говорила. Дай-ка его мне, а сам поешь. Наверное, нам придется долго ждать, поскольку Хью появится только после того, как закончит все дела в крепости.

Они прождали больше часа. Констанс убрала со стола и унесла Жиля, у которого слипались глаза. Он уснул прямо на руках служанки. Кадфаэль на слух не жаловался, но Элин первой услышала легкие шаги на пороге и встрепенулась. Однако ее сияющая улыбка тут же угасла, так как шаги были неверные.

— Он ранен!

— Просто ноги занемели от долгой езды, — возразил Кадфаэль. — Но идет он сам. Беги скорее к нему.

Элин ринулась к дверям, и Хью оказался у нее в объятиях. Она с головы до ног осмотрела уставшего и продрогшего мужа, убедилась, что он не ранен, и лишь после этого успокоилась и, не выказывая тревоги, украдкой следила за каждым его движением. Хью был стройным молодым человеком невысокого роста, ненамного выше жены, — черноволосый и чернобровый. Сейчас он на время утратил гибкость и легкость движений, и не мудрено — ведь он столько часов провел в седле. Улыбнувшись, Хью поцеловал жену, дружески хлопнул Кадфаэля по плечу и с глубоким хриплым вздохом рухнул на скамью с подушками, стоявшую возле очага. Он осторожно вытянул ноги — правая у него явно болела. Опустившись на колени, брат Кадфаэль стянул с него заледеневшие сапоги, от которых на полу, устланном тростниковыми циновками, потянулись ручейки.

— Вот добрая христианская душа! — сказал Хью, наклонившись, и потрепал друга по тонзуре. — Мне самому уже не дотянуться. Боже, и устал же я! Ну да ничего, главное — все дома, и я тоже.

Появилась Констанс, с едой и горячим поссетом, за ней — Элин, с домашней одеждой мужа, чтобы он снял кожаную куртку. Под конец пути Хью ехал налегке, скинув кольчугу. Обеими руками он растер онемевшие от холода щеки, с удовольствием расправил плечи перед пылающим огнем очага и с облегчением вздохнул. Кадфаэль и Элин смотрели, как тот молча ест. Хью был так измучен, что даже голос его сел.

— Твой сын изо всех сил старался не заснуть, — оживленно рассказывала Элин, следя за каждым движением мужа, — Он даже пытался придерживать веки пальцами. Он здоров и даже за такое короткое время немного вырос — спроси у Кадфаэля. Жиль уже пошел и не плачет, если упадет. — Она не предложила разбудить и принести сына. Сегодня такой день, что не до ребенка, даже очень любимого.

Закончив ужин, Хью откинулся на подушки и широко зевнул. Затем улыбнулся жене и неожиданно привлек ее к себе. Констанс унесла поднос и вновь наполнила кубок, затем тихонько прикрыла дверь комнаты, где спал Жиль.

— Не беспокойся обо мне, любовь моя, — сказал Хью, прижимая к себе Элин. — Просто я весь день был в седле, да и пару синяков заработал. Мы падали и ушибались, как Жиль, а подниматься ой как непросто! Я привел обратно многих из тех, кто ушел с нами на север, но не всех — увы, не всех! И с нами нет шерифа — нет Прескота! Надеюсь, что он не убит, а захвачен. Понятия не имею, кто взял его в плен — Роберт Глостерский или валлийцы.