Татьяна Молчанова - Дело о таинственном наследстве

Но новые мысли отказывались приходить ей в голову. Тогда она закрыла глаза и отдалась ощущениям и звукам, окружавшим ее. Слышилась деловито-тревожная перекличка собирающихся на юг птиц. Шелест и шуршание ветра в кустах… Она даже задремала. Вздрогнула от прикосновения упавшего на руку сухого листа. Пора было возвращаться.

В доме тем временем папина компания собралась уже почти в полном составе.

Банкир Иосиф Моисеевич, бывший сенатор и тайный советник Сергей Мстиславович, доктор Никольский, отставной офицер Збруев и профессор Псковского университета, гостивший у племянницы, Кринышев Семен Кириллович. Гости уже отобедали и расположились в гостиной вкруг стола, приготовляясь к игре. Николай Никитич разливал в бокалы вино.

«Ох, а цветы-то не стоят!» – спохватилась Наташа. Можно уже было и без цветов, но Наташе было стыдно, что она упустила такую деталь в непременном оформлении дома, и она направилась в сад попросить Никанора нарезать цветов для букета. И только вышла во двор, как увидела въезжающего всадника на беспокойном, всхрапывающем жеребце.

«Граф! – обрадовалась Наташа. – Все-таки папа его пригласил!»

А Орлов, спешившись и бросив поводья конюху, уже шел к ней.

– Вот, опоздал, – начал он говорить уже издали. – Здравствуйте, Наташенька!

И опять это «Наташенька» прозвучало так нежно, что девушка невольно улыбнулась и чуть было не ответила в тон: «Здравствуйте, Сашенька!» Но больно сиропная в том случае получилась бы сцена. Поэтому она просто протянула руку.

– Здравствуйте, граф, а я как раз удивлялась, отчего вас папенька не пригласил! Идите скорее, они там, кажется, уже начинают. А вечером чаю попьем, когда все разъедутся.

Граф блеснул улыбкой и поспешил к гостям, на ходу думая о парадоксах жизни, в которой две такие разные женщины делают ему одинаковые предложения – попить чаю, когда все разъедутся…

Наталья провела с садовником не менее получаса, выбирая, какие лучше срезать цветы, и выслушивая ворчание Никанора по поводу старых неплодоносных деревьев. Она в который раз терпеливо разъясняла, что папеньке деревья дороги. И что ежели Никанор срубит их, то папенька, возможно, тем же самым топором отрубит и его, вечно спорящую, Никанорову голову. И потом смеялась, глядя как Никанор достает свой невероятных размеров клетчатый носовой платок и утыкает в него лицо, шумно шмыгая носом, причитая о господской несправедливости. Вся эта сценка разыгрывалась уже не раз, и за своим платком Никанор на самом деле скрывал не слезы, а какой-нибудь сюрприз. В свободное от ворчаний и ухода за садом время он тренировался в ловкости рук и произведении всяких фокусов. И когда Наталья со смехом потянула его за рукав, ей на руку выпала искусно сделанная бутоньерка из незабудок и ромашек, кои она и прикрепила к вырезу своего платья.

Букет из желтых и белых астр, заключенных в нежную сетку декоративного папоротника, был готов. Наташа, осторожно придерживая рукой хрупкие стебли, вернулась в дом. Там уже зажигали лампы. Казалось, что в гостиной свершалось какое-то таинство. Над головами у мужчин в полумраке образовались дымные табачные нимбы. Руки – гладкие, морщинистые, веснушчатые или с чуть покореженными возрастом пальцами – держали карты и бокалы с красным вином, выглядевшим в рамке хрусталя почти черным. Глуховато и спокойно звучал голос доктора Никольского. Услышав, что он говорит, Наташа остановилась в дверях.

– Любовь, господа, это не более чем заболевание, если хотите. Я уверен, что наука это скоро подтвердит и найдет способ, как с ним бороться. Ну сами посудите. Допустим, ваш идеал женщины – это высокая стройная брюнетка, и вы приходите в совершеннейший восторг, встречая женщин такого типа. И вдруг, в один далеко не прекрасный день, невзрачная рыжая толстушка пробуждает в вас такое чувство, что вы понимаете – или она, или прощай жизнь! Это уже не восторг. Это абсолютно болезненная душевная реакция, то есть болезнь. И опять же, сплошь и рядом, вслушайтесь только: «Она больна от любви», «Он чахнет по ней», «Она худеет и бледнеет от того, что он ей не пишет». Чем вам не медицинская симптоматика!

Доктор на секунду поджал губы. Тень от лампы удлинила его брови, резко обозначились складки вокруг рта, перечеркивая лицо загадочным Х-символом.

– Любовное заболевание, внедрившееся в тело человека, – продолжал Семен Николаевич так, как будто он читал лекцию, – как и любая болезнь, разрушает человека психически – он зачастую становится совершенно иной, изменившейся личностью, а бывает и так, что разрушает и физическую оболочку. От потери аппетита до самоубийства. Вспомните ваши любовные истории, господа, и вы со мной согласитесь.