Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями

Ф. Галдьдер вновь пытается направить войска на Ярославль и Горький. Фон Бок отвечает ему, что «будет рад любому успеху в любом направлении».

3-я танковая группа, левый фланг которой все более и более растягивался по мере продвижения вперед, достигла канала Москва-Волга и переправилась в районе Яхромы на восточный берег, где была остановлена. Попытка форсирования канала на широком фронте была сорвана, так как он замерз лишь частично, а русские, в распоряжении которых остались насосные станции, открыли шлюзы Истринского водохранилища. К этому времени в 3-й танковой группе осталось всего 77 танков.

Четвертая т. г. 1 декабря заняла Красную Поляну [92](это уже окраина Москвы, 27 километров от Кремля, башни которого немецкие офицеры теперь видели в бинокли). Пехотные соединения 4-й полевой армии пытались пробиться к Москве 1-3 декабря в районе Звенигорода и Нарофоминска. Фронт был «почти прорван», немцы дошли до деревни Бурцево в 30 км. от Москвы, но здесь были остановлены контрударом и вынуждены отойти на исходные позиции.

К первым числам декабря все немецкие части вольно или невольно перешли к обороне. Но приказ на наступление не отменен, поэтому то здесь, то там продолжаются попытки прорыва, уже явно утратившие руководящую мысль. Вновь возникают разрывы с группами «Север» и «Юг». А в резерве у фон Бока – ни одной дивизии [93]. В довершение всего определился кризис на стратегических флангах: фон Лееб проиграл Тихвинскую операцию, а армия Клейста была отброшена от Ростова.

Германия теряла стратегическую инициативу. И в этих условиях Г. Жуков ввел в сражение две свежие армии.

Линия фронта группы армий «Центр» представляла собой изломанную двойную дугу. Она тянулась от Осташкова через Калинин и канал Москва – Волга к Московской окружной дороге, вновь склонялась к западу и примерно на меридиане Клина круто поворачивала на юг. Южнее Оки боевые действия носили очаговый характер, и сплошной линии обороны не было вообще: войска располагались в районе Тулы, Ясной Поляны, Серебряных Прудов, Михайлова. Далее к югу 2-я армия прикрывала направление на Курск. Снабжение так и не удалось наладить: немецкие паровозы оказались не приспособленными к условиям русской зимы. Войска остались без горючего и боеприпасов, не было и теплого обмундирования [94]. На 16 декабря в 6-й танковой дивизии 3-й т. гр. осталось 180 боеспособных солдат, в 7-й – 200. 2-я танковая армия насчитывала 40 танков.

Оперативная обстановка благоприятствовала контрнаступлению с решительными целями. Удар с севера на Клин угрожал 3-й и 4-й танковой группам немедленным уничтожением, войска Гудериана уже находились в оперативном «мешке», и надо было приложить усилие, чтобы найти такое направление наступления, при котором горловина затягивалась не сразу.

Но советские войска зимой 1941 года еще не были готовы к маневренным наступательным действиям. Контрудары под Москвой наносились не против флангов, а по фронту наступающих немецких группировок. Это дало германскому командованию возможность сохранить группу армий «Центр», которой угрожало уничтожение.

8 декабря немецкие армии на Восточном фронте окончательно переходят к обороне. А. Гитлер требует упорно сражаться на рубежах, занимаемых войсками. Отныне командир дивизии не имел права изменить фронт без санкции высшего командования. Этим утрачивалось одно из главных преимуществ германской армии – подвижность, гибкость, инициативность командиров всех степеней. Но фюрер считал и, наверное, справедливо, что если сейчас разрешить группе «Центр» отход, войска побегут, и остановить их будет уже невозможно.

«Привезли около 80 человек, сорок из них с обморожениями 2-й и 3-й степени… От усталости люди падают там, где они стоят. (…) Саперы взрывают танки и зенитные орудия… Тыловые части… поджигают оставленные деревни. Пламя освещает ночное небо. (…)

В танки заправили по 50 литров горючего, достаточно гранаты, чтобы все запылало. Кверху поднимается столб огня высотой в метр… Измученные лошади не могут больше тащить повозки и околевают. (…) На дороге то и дело валяются ящики с боеприпасами, ящики со снарядами… Они лежат уже горами… Разбитые машины. Рассыпанные патроны… совершенно опустившиеся фигуры бродят повсюду в непристойном виде, как бродяги, как последняя сволочь… (…)

Маленький городок был буквально забит машинами, танками и броневиками, целыми и изуродованными. Грузовики, штабные машины, автобусы стояли в каждом дворе. Мотоциклы и велосипеды валялись целыми сотнями. У дорог и в снежных полях вокруг города торчали десятки брошенных орудий.