Сергей Переслегин - Вторая Мировая война между Реальностями

Проблема заключалась в том, что и ОКХ, и ОКВ считали себя наследниками большого Генерального штаба Германии и высшей руководящей инстанцией. ОКВ пользовался доверием Гитлера (собственно, эту структуру и следует рассматривать как личный штаб диктатора), но в распоряжении ОКХ находились реальные пехотные и танковые дивизии, которых в ОКВ не было и которые ОКВ могло получить только после длительных переговоров и нескольких прямых приказов фюрера.

Для полноты уточним, что «все, что летает» принадлежало рейхсмаршалу авиации Г. Герингу и управлялось высшим командованием Люфтваффе (ОКЛ), а «все, что плавает» – соответственно, гросс-адмиралу Редеру и высшему командованию морских сил (ОКМ). ОКМ конфликтовало с ОКЛ в той же степени, в которой ОКХ соперничало с ОКВ. По мере роста проблем на море командование подводными силами (Денниц) получит известную самостоятельность, после чего в Рейхе развернется еще одна внутренняя интрига: подводные силы против морских [39].

Весной 1941 года средиземноморская стратегия Рейха (стратегия ОКВ) зашла в тупик, а попытка развернуть крейсерскую войну (стратегия ОКМ) обернулась гибелью в первом же боевом походе новейшего линейного корабля «Бисмарк» [40]. Обстоятельства благоприятствовали «войне ОКХ», первым тактом которой должен был стать быстрый разгром России в ходе операции «Барбаросса».

Здесь необходимо прервать описание операций Текущей Реальности и коснуться недавно сотворенного мифа об агрессивных замыслах Советского Союза и об оборонительном характере войны со стороны Германии. И. Бунич, В. Суворов и ряд других авторов (из которых выделяется в положительном смысле М. Мельтюхов) опубликовали на эту тему не одну тысячу страниц.

Этот миф очень трудно опровергнуть, поскольку он нигде и никак не доказывается. Представьте себе, что вам говорят: «КАМАЗ – это на самом деле такой боевой вертолет, построенный в секретных лабораториях КГБ и предназначенный для борьбы с афганскими моджахедами и чеченскими сепаратистами». Вы отвечаете, что никогда не видели чтобы КАМАЗ поднимался в воздух. Вам возражают: никто и не должен такое видеть – эта способность КАМАЗа является совершенно секретной. Вы говорите, что шоферы КАМАЗа подняли вас на смех, когда вы поинтересовались летными и боевыми данными этой машины. Вам отвечают, что шоферы являются тайными агентами российских спецслужб и тщательно скрывают свое участие в операциях против Афганистана и Чечни. И так далее…

Вы, конечно, можете математически доказать, что КАМАЗ не способен подняться в воздух на собственных двигателях, но это доказательство что-то значит лишь для того, кто сам разбирается в аэродинамике, а ему и не надо доказывать, что грузовики не летают…

С моделью Бунича-Суворова ситуация аналогична. Никаких документов, свидетельствующих о подготовке Советским Союзом наступательной войны с Германией, нет? Значит, эти документы засекречены. Единственная бумага, в которой упоминается хотя бы возможность превентивной войны на Западе – записка Василевского, датированная маем 1941 года, в то время как немцы начали разрабатывать «Барбароссу» почти на год раньше? Не важно, что гитлеровские стратеги просто «играли на картах», а вот советская военщина действительно намеривалась на них напасть. Но не успела, поскольку готовилась ко «Дню М», 6 июля, а немцы, в последний момент осознав опасность, собрались с силами и атаковали раньше, 22 июня.

Но почему 6 июля? По любой логике войну следовало начинать как можно раньше – в мае, в конце апреля: европейские дороги уже вполне проходимы для автомашин, длина светового дня достаточна и впереди полгода идеальных погодных условий для наступательной войны. Налицо также великолепный повод к войне – гитлеровская агрессия в Югославии.

Немцы, как мы помним, планировали начало наступления на середину мая, но их задержали Балканы. А что Сталина задержало? Чтение записки Василевского, занимающей три страницы?

В действительности проблемы «кто на кого напал» не существует. В апреле 1940 года вооруженные силы Рейха атаковали Данию и Норвегию. Это справедливо было квалифицировано, как преступление против мира, хотя англичане даже не пытались скрыть, что у них был свой план оккупации Норвегии, да еще и расписанный по датам. Потому что план – это одно, а политическое решение о начале войны – это совершенно другое.

Но и с чисто технической точки зрения Советский Союз не мог внезапно напасть на Германию, даже если бы соответствующее политическое решение было И. Сталиным принято. Как и в Первую мировую войну, темпы развертывания советских войск в западных приграничных военных округах отставали от скорости сосредоточения немецких частей на восточной границе Рейха. Это отставание вызвано, во-первых, особенностями начертания транспортной сети в приграничных районах, и, во-вторых, географической протяженностью Советского Союза. Проще говоря, в период сосредоточения войск каждую советскую дивизию нужно было перевезти на большее расстояние, нежели немецкую, причем в распоряжении советского командования было меньше дорог, и качество их было хуже.