Гийом Прево - Семь преступлений в Риме

— Микстура? — оживился Строцци.

— Истинная живительная влага, вкушать которую столь же приятно, как и мочиться после нее.

Речь Леонардо, похоже, воодушевила церковника, и он слегка подался ко мне:

— И вы могли бы дать мне состав этой микстуры?

— Обязательно! — соврал я, с тревогой взглянув на да Винчи. — Надо только…

— Если вопрос упирается в деньги, — прервал меня каноник, — завтра же мой слуга принесет вам два дуката. Вылечив меня, вы получите еще два…

— В таком случае… Хотя должен признаться, что…

Последовала короткая пауза, так как я понятия не имел, в чем ему признаваться.

— Минуточку! — вновь вмешался посредник. — Прекрасный случай освежить память! Только регулярно работая мозгами, можно не дать им уснуть! Гвидо, доставьте мне удовольствие, позвольте вспомнить рецепт и поправьте меня, если я ошибусь. Итак… Помнится, нужна ореховая скорлупа… лесного ореха, два или три ядрышка фиников, камнеломка или другая трава, растущая на стенах, и, может быть… да, семена крапивы… Правильно, Гвидо?

Я подтвердил. Вот уж никогда бы не подумал, что в великом старце скрывается такой актер!

— Затем нужно все это растолочь, растереть в порошок. Размешав его потом в чаше белого подогретого вина, мы получаем чудодейственную микстуру доктора Синибальди. Микстура весьма приятная на вкус и эффективная. Вот только напомните, доктор, как вы прописали принимать ее?

— Три или четыре раза в день, — осмелел я.

— Вот именно! Мне кажется, я довел прием даже до пяти раз, и выздоравливание от этого ускорилось. А если еще пить натощак ореховый отвар — эффект поразительный.

Каноник горячо поблагодарил нас: меня — за секрет снадобья, а Леонардо — за испытание его на себе. Справедливости ради должен добавить, что на следующий день мне и в самом деле принесли два дуката, а два других я получил дней через двадцать. Это был мой первый врачебный гонорар за рецепт, который я не выписывал.

Я полагал, что с подобным маскарадом покончено, однако Леонардо пригласил меня продолжить знакомство, в частности, с теми, чьи болезни были ему известны. Таким образом мы побеседовали о подагре с подагриком, о лихорадке — с больным лихорадкой, о французской болезни — с сифилитиками… В общем, о болезнях, недугах и физических недостатках, которые, как оказалось, водились во многих дворцах этого города. И всякий раз Леонардо щедро раздавал советы, будто бы исходившие от меня. Все с удивлением смотрели на молодого врача, едва вылезшего из своих пеленок, несколько косноязычного, но, если верить да Винчи, обладающего огромными познаниями в терапии. Что до меня, то я уже и сам начал восхищаться своими мнимыми способностями. Кстати, я узнал немало нового, например, о способах снижения температуры или о снятии приступов апатии. Ведь да Винчи был специалистом по лечебным травам.

Около одиннадцати часов наконец-то появился Джулиано Медичи.

На нем было облачение высшего церковного сановника, состоящее из девственно-белого парчового камзола, украшенного величественными золотыми перевязями. Видел я его впервые и нашел, что у него болезненный вид и хилое телосложение. Этим, по всей видимости, объяснялся тот факт, что правителем Флоренции выбрали не его, а его племянника Лоренцо II Медичи. Сопровождали его два десятка слуг, несшие маленькие шкатулки, два шута в кричащих одеждах и астролог, с которым он никогда не расставался. Очень учтиво он поприветствовал гостей. Те мгновенно окружили его, а многочисленная челядь тем временем накрыла в зале столы.

Выискивая глазами мою прекрасную незнакомку, я узнавал большинство именитых гостей, окружавших теперь брата папы: кардинала Бибьену, первого советника Льва X, банкира Агостино Киджи, наверное, самого богатого человека в мире, — поговаривали, что он бросал в Тибр золотую посуду во время ужинов, — главного смотрителя улиц суперинтенданта Капедиферро, которого я уже видел в анатомичке, художника Рафаэля, официального живописца папы, одним из первых поздоровавшегося с Винчи, Джованни-Лазаре Серапикой, которого мы встретили в Бельведере, послов Флоренции и Венеции и многих других. Однако нигде я не увидел моего божества, так же как и ее сестер или мать.

Твердым, но немного усталым голосом Джулиано Медичи произнес короткую речь, прерываемую приступами кашля. Вначале он принес извинения за отсутствие Льва X, служившего в Ватикане рождественскую литургию. Затем папа поблагодарил гостей, оказавших хозяину честь своим присутствием, и приступил к традиционной раздаче подарков. Близкие ему люди получили перстни, браслеты, серьги, золотые монеты, которые он доставал из принесенных слугами шкатулок. Остальные, я в том числе, а также и слуги, получили по небольшому серебряному колье. Оно и поныне хранится где-то в одном из моих комодов.