Валерий Введенский - Приказчик без головы

– Сашич!

Голос отца! Тарусова поискала его в разъезжавшейся толпе. А вот и он, возле казенной кареты с гербом, прощается с кем-то очень важным.

– Дочь моя, Александра! – представил ее Стрельцов собеседнику.

– Очень, очень приятно, – граф Павен элегантно склонился к ручке. – А мужа вашего, княгиня, я еще по университету помню.

– Вы однокурсники? – удивилась Сашенька.

– Нет, Дмитрий годом позже учился. Но выделялся! Даже тогда выделялся умом и способностями.

– Согласен, Константин Иванович, зять у меня толковый! – к немалому удивлению Сашеньки, воскликнул Илья Игнатьевич.

– Не то слово! Уел нас с потрохами, и правильно сделал. Сами виноваты! Выставили против светила юридической мысли недоучку, ничтожество, фанфарона. «Как мне поступить, ваше превосходительство?» – словно озорной мальчишка, граф Павен, министр юстиции, передразнил Дитцвальда. – Знаете, что я ответил? «Пойди, любезный, мышьяк скушай!» Тоже мне, товарищ прокурора…

– Надеюсь, огрехи Фердинанда Эдуардовича не умалят заслуг моего мужа? – кокетливо вопросила Сашенька.

– Нисколько. Дмитрий – умница! Искренне жаль, что всяческие обстоятельства не позволили мне призвать его в наши ряды.

– Можно спросить, граф? – насторожился Илья Игнатьевич. – Что за обстоятельства такие?

– Ну вы же знаете нашу бюрократию, – увернулся от ответа Павен.

Не скрывая, что очарован Сашенькой, министр принялся обстоятельно расспрашивать ее про детей, про то, где они с мужем бывают, и прочее…

Княгиня, когда хотела, могла вскружить голову любому, однако, на счастье Дмитрия Даниловича, хотела она этого редко. Но для графа Павена, от которого многое, если не все, зависело в юридических сферах, сделала исключение.

Илья Игнатьевич, торопившийся на важную встречу, несколько раз демонстративно доставал из жилета золотые часы, открывал, смотрел на циферблат, сокрушенно поцокивал, но Павен с Сашенькой столь же демонстративно его переминаний не замечали.

Наконец, по истечении получаса, Павен приложился к ручке княгини и сел в карету, напомнив на прощание Илье Игнатьевичу, что завтра ждет того у себя на Малой Садовой.

– Ну ладно… Внуков целуй, Диди мои поздравления, – скороговоркой попрощался Илья Игнатьевич с дочкой.

Княгиня повернулась чмокнуть его в щечку и – о ужас! – увидела Будницкого, который, отчаявшись подловить ее у центрального входа, бросился на поиски и как раз поворачивал с Литейного на Шпалерную.

– Ты разве меня не подбросишь? – скрывая волнение, попыталась как можно небрежней улыбнуться Сашенька.

Отказывать единственной дочери купец первой гильдии Стрельцов никогда не умел.

– Так и быть, полезай в карету!

Княгиня поспешила воспользоваться спасительным предложением.

– Трогай, Пафнутий! – скомандовал кучеру Илья Игнатьевич.

Растерявшийся Будницкий проводил упорхнувшую Сашеньку тяжелым взглядом.

Ехали молча. Стрельцов обдумывал предстоящий разговор с тверским вице-губернатором, от благорасположения которого зависел важный подряд, княгиня с раздражением перебирала в уме хозяйственные проблемы: что на обед купить? А что на ужин? Решение пришло вдруг: а собственно, зачем? Кто готовить будет, Клаша ведь в лечебнице? Что ж, значит, сегодня они питаются в кухмистерской. Нет! Днем в кухмистерской, а вечером в ресторане. Победу Диди надо отпраздновать!

Отцовская карета подкатила к ее дому. Сашенька чмокнула папеньку, поставила ногу на ступеньку, и тут ее словно электричеством дернуло. Как она могла забыть?! Хотела ведь переговорить с папенькой про Дондрыкину!

– А ты куда направляешься?

– В контору! – буркнул опаздывавший Стрельцов.

– А можно с тобой? Разговор есть!

– За дорогу управишься? – уточнил отец.

Сашенька кивнула.

– Пафнутий, трогай, – велел Илья Игнатьевич.

Княгиня задумалась: как начать неприятный разговор?

– Слушаю, – поторопил дочку Стрельцов.

– Папенька, я вчера встретила Матрену Иванову, дочку Ипатия Ивановича.

Несмотря на немолодые годы и обширный круг знакомств, Илья Игнатьевич память имел превосходную. Лишь несколько секунд понадобилось ему, чтобы мысленно пролистнуть пожелтевшие страницы прошедших лет и найти нужную запись.

– Как же, как же, помню. На Рождество приходила. Ты такой маленькой тогда была!

Сашенька кивнула. На поворотах все пыталась высмотреть, не увязался ли Будницкий, но из-за скорости – а Пафнутий гнал во весь опор – разглядеть седоков в пролетках и экипажах не успевала.