Игорь Середенко - Иконописец

— Боже, как же он смог прийти сюда с пистолетом, — не унималась женщина.

К ним подбежал сотрудник библиотеки и обратился к полицейскому:

— Там, в одной из комнат мы обнаружили труп молодого мужчины. Ранение в живот.

— Что? — сказал врач. — Он точно мертв?

— Как будто.

— Я должен идти, — сказал врач, спешно отходя от Руперта. — Вы сможете идти?

— Да, вполне, спасибо, — ответил Руперт. Он остался один.

Только теперь, находясь наедине с собой, когда все поутихло, он стал вспоминать последние события. Он вспомнил Царева, его внезапное безумство, странные слова, сказанные им, серию страшных выстрелов и последующие, за этим, крики людей.

«Он обезумел, — подумал Руперт. — Неужели это опять действие этого проклятого галлюциногена, которым кто-то обработал картины». Теперь было ясно, что это дело рук не Царева. Стал бы он так рисковать, даже если бы был фанатиком сатанизма. Нет, определенно нет. Но тогда, кто это мог сделать? На подозрение были все те же лица: Владимир Лупов — бывший директор тюрьмы и Герман Кухта — художник. Но оба подозреваемых были мертвы. Руперт вспомнил, что Царев отдал ему название галлюциногена. Что это? Надо проверить. Он решил обратиться за помощью к своему приятелю и другу Брайану Уэббу. И тут он вспомнил еще одно лицо. Его тоже нельзя было вычеркивать из подозреваемых. Он вспомнил, как выходил из балкона, и кто-то сильно оглушил его ударом по голове. Кто он? Руперт вспомнил, как видел этого незнакомца, удаляющегося прочь. «Полотна! — вспомнил Руперт. — Они пропали. Он похитил их. Кто же этот третий?»

Руперт покинул Королевскую библиотеку и направился нетвердой походкой в гостиницу. Здесь он заказал ужин в уютном кафе, располагавшемся на первом этаже. Затем заказал звонок со своего номера в Лондон. Трубку поднял Уэбб.

— Привет, это я, Коу.

— Привет, Коу, — ответил Уэбб. — Как твои дела?

— Мне нужна твоя помощь.

— С удовольствием помогу, — ответил Уэбб.

— Переведи, пожалуйста, с латыни, следующие две фразы. Первая: «unitatem carnis et spiritus», и вторая: «Indulgentiam, pro abstinentiae». Сколько тебе нужно времени для перевода, Уэбб?

— Это несложные слова, — произнес Уэбб, раздумывая. — Попробую сразу. Начнем со второй фразы: «Indulgentiam, pro abstinentiae». Это означает дословно: «Притворство вместо воздержания».

— Черт. Я так и думал.

— Что?

— Он не дал мне названия галлюциногена. Вот сволочь. Что означает эта фраза?

— Понятия не имею. Ты можешь поискать в Интернете.

— Хорошо, — сказал Руперт. — Может она и ничего не значит. А первая, что означает?

— Первая, — Уэбб вновь задумался. — Это просто, слушай: единство плоти и духа.

— Что, и это все? — удивился Руперт.

— Да, все. Я надеюсь, что это тебе поможет в твоем расследовании.

— У тебя остались снимки икон?

— Да, сохранились, а что.

— Слушай, Уэбб, не можешь ли ты мне выслать на электронный ящик отсканированные иконы.

— Хорошо, вышлю. Они у меня в компьютере. Что-то случилось?

— Эти восемь икон… Они похищены.

— Очень жаль… Я сделаю для тебя это, сканирую и вышлю на почту. Хорошо, что они есть у меня хоть в таком виде. — Уэбб повесил трубку.

Руперт взял ноутбук и отправился в кафе, на первый этаж, где он забронировал столик и заказал ужин. Здесь он открыл ноутбук, включил его и начал ждать почту. Сообщения из Лондона от Уэбба пока не было.

Официант принес ужин. Время шло, ответа не было. Руперт сделал сообщение на компьютере. Он написал русскому сыщику Артуру Панину письмо и отослал его по электронной почте. В письме Руперт просит выслать ему список тех семи икон, которые были обнаружены у Германа Кухта. Их подробное описание, если такое имеется. Руперт хотел определить ту икону (из восьми), а точнее изображение человека, которое он рисовал в ночь перед казнью. Кого Герман нарисовал на своей последней иконе?

Руперт сидел за столом у окна, в своей комнате. Он наблюдал, как последние лучи прячутся за горизонтом, уступая место мрачным теням, поглощающим город, окутывающим его во мрак ночи. На смену уходящим лучам, то тут, то там стали появляться мерцающие огоньки. Город и ночью жил, освещая мрачные улицы лампами различных оттенков.

Время пробило десять минут одиннадцатого. Руперт вновь поверил почту. Одно сообщение. Письмо было от Уэбба. Он прислал восемь отсканированных фотографий, правда, небольшого размера. Вместе с фотографиями Уэбб отправил письмо:

«Дорогой, Коу, высылаю тебе восемь картинок. Надеюсь, они тебе пригодятся. Если будет необходимо, могу выслать их в большем разрешении.