Антонио Гарридо - Читающий по телам

Цы смотрел на нее с печалью. Он вспоминал, как в последние дни его работы у судьи старушке начал отказывать разум. Фэн, однако, продолжал держать ее у себя. Во всяком случае, так он говорил, беседуя с батюшкой перед их отъездом из столицы.

Мягкое Сердце, наверное, могла бы рассказать гораздо больше. Она одна оставалась на службе у хозяина, когда появилась эта женщина.

— Какая женщина?

— Проклятая. Да, она была красива. Но никогда не смотрела тебе прямо в глаза. — Старуха больше жестикулировала, чем говорила. — Она привела вместе с собой новых слуг, а еще — несчастье.

— Да, но где они теперь?

— Я живу одна. Я прячусь… Иногда они приходят в темноте, чтобы со мной поговорить. — Глаза ее вновь наполнились ужасом. — А ты кто такой? Почему ты меня держишь? — Женщина высвободилась из ослабевших рук Цы и попятилась.

Цы не сводил с нее глаз. Это снова был бредящий сгорбленный комок. Юноша хотел задержать ее, чтобы спросить, как ей помочь, но старуха поковыляла в глубину дома так торопливо, будто ее преследовали бесы.

«Бедная старая женщина. Она еще живет на земле, но уже общается с духами». Цы вновь пошел из комнаты в комнату, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь намек, способный прояснить, что же тут произошло, однако не нашел ничего, кроме мусора. Странно, думал Цы, что обо всем этом Фэн не обмолвился ни словом при их последней встрече.

Он вышел из дома судьи, когда помутневшее солнце скрылось за грядами облаков. Дождь не послал юноше никакого знака. Не успел Цы дойти до баркаса, хлынул такой ливень, что пришлось укрыться на рынке рабов. Там, под протекающим навесом, когда холод начал пробирать до костей, он окончательно понял. Быть может, Фэн еще вернется с Севера; может, он отправился служить в другой город. Может, что-то еще. Это уже не имело значения. Цы не мог ждать. У него не было ни денег, ни времени, чтобы их заработать. Вот ведут рабов с Севера. Это чжурчжэни, попавшие в плен, — жалкие, грязные, понурые; но когда их купят, у них, по крайней мере, будут еда и ночлег. И в чем-то Цы им даже позавидовал.

Юноша принял решение. Быть может, оно было самым ужасным за всю его жизнь, однако он не сложит руки, ведь надо сделать хоть что-то. Цы вышел под дождь и побежал к Полям Смерти. Чем выше он поднимался к холму, на котором стоял Вечный мавзолей, тем чаще билось его сердце.

Сюй приколачивал крышку гроба. Искоса глянув на Цы, он опустил молоток и распрямился.

— Ты похож на мокрого цыпленка. Оботрись и помогай.

— Мне нужны деньги, — произнес Цы, не изменившись в лице.

— Мне тоже. Мы уже об этом говорили.

— Прямо сейчас. Третья умирает.

— Такое случается с людьми. Ты что, не заметил, в каком мире мы живем?

Цы схватил Сюя за отвороты рубахи. Он хотел избить предсказателя, но сдержался. Отпустил его, даже поправил на нем одежду.

— Сколько заплатишь за меня?

Сюй уронил молоток. Он не мог поверить, что Цы дошел до того, что предложит такое. Когда юноша подтвердил, что желает продать себя в рабство, Сюй засопел:

— Десять тысяч. Это все, что у меня есть.

Цы тоже вздохнул. Он надеялся, что, выставив себя на продажу, сможет выручить много больше, однако ничего не следовало оставлять на потом. Слишком много бессонных ночей он провел, прислушиваясь к сдавленным стонам своей сестренки и пытаясь отыскать решение, которого не существовало. Все оказалось предопределено. Не было ни воздуха, чтобы вздохнуть, ни самой жизни. Он дошел до предела. Раб так раб. Сюй мигом забыл про гроб и побежал писать купчий договор. Послюнив кисточку, торопливо набросал текст. Вскочил, подозвал садовника в свидетели и протянул листок на подпись Цы.

— Я включил сюда только самое важное. Что ты поступаешь ко мне в услужение и будешь принадлежать мне до самой смерти. На вот. Подписывай.

— Сперва деньги, — потребовал Цы.

— Выдам на баркасе. Сначала подпиши.

— Ну тогда там я и подпишу, когда деньги будут у меня в руках.

Сюй, скрипя зубами, принял это условие. Но все равно велел закончить с крышками гробов, будто Цы уже ему принадлежал. Сам он тем временем напевал веселую песенку, празднуя лучший дар судьбы из всех, что выпадали на его долю за многие годы.

Вечером они отправились в обратный путь.

Сюй едва не танцевал, нескончаемо мурлыча себе под нос одну и ту же мелодию. Цы медленно влачился следом, и каждый шаг давался ему с трудом: все, о чем он в жизни мечтал, исчезало за горизонтом вместе с солнцем. Юноша попробовал отогнать эти мысли и стал вспоминать личико своей сестры. Он улыбнулся, уверенный в том, что в итоге ее вылечит. Накупит самых лучших лекарств, будет заботиться неустанно, пока она не вырастет, превратившись в красивую, изысканную госпожу. Теперь это стало его единственной мечтой.