Антонио Гарридо - Читающий по телам

В конце концов, не переставая сокрушаться о потерянных деньгах, он приобрел две горсти вареного риса в соседней палатке. Дал Третьей время покончить со своей порцией, а потом, поняв, что сестра не наелась, уступил ей и свою часть.

— А ты что будешь есть? — спросила Третья, уписывая за обе щеки.

— А у меня на завтрак была целая корова. — Цы сыто рыгнул в подтверждение этого факта.

— Врунишка! — рассмеялась девочка.

— Правда-правда. А ты все проспала. — Цы улыбнулся, но не смог скрыть жадности, когда слизнул остатки риса, делая вид, что просто решил попробовать.

Третья снова засмеялась, но тут на нее напал приступ кашля. Приступы эти становились все чаще, все сильнее. Цы боялся, что малышку постигнет участь ее сестер. Понемногу кашель ослаб, но боль не спешила уходить.

— Все будет хорошо. Потерпи.

Цы вытер руки и зашарил в своей суме. Дрожащие пальцы не могли нащупать лекарство. Тогда он вывернул суму и высыпал все пожитки. Сухие корешки наконец отыскались. Это была последняя доза, всего-навсего горсточка. Вот-вот потребуется пополнить запас. Цы вложил корешки девочке в рот и велел жевать, но Третья и сама знала, что делать. Когда она прожевала и проглотила, кашель утих.

— Ты раскашлялась потому, что слишком торопливо ела. — Цы хотел разрядить обстановку, но озабоченное лицо его выдало.

— Прости меня, — прошептала сестра.

У юноши сжалось сердце.

Цы торопился отыскать место, где Третьей окажут помощь, поэтому они направились на южный край города, к холму Феникса, — в квартал для служащих, где стоял дом, в котором они жили несколько лет назад. Разумеется, в самом доме им делать нечего, ведь область предоставляла жилье только чиновникам при должности, однако Цы хотел попытать счастья у дедушки Иня, старого друга батюшки, — вдруг он согласится принять их на несколько дней.

Постепенно дома в пять этажей, лепившиеся к Императорскому проспекту, уступили место особнякам с загнутыми козырьками и тщательно ухоженными садиками; пот и сутолока запруженных транспортом улиц сменились ароматом жасмина; вместо тюков с грузом, гнувших бамбуковые коромысла и спины мулов, теперь на глаза все чаще попадались почетные кортежи и роскошные паланкины знатных вельмож и дам. И Цы на мгновение вновь почувствовал себя частью этого мира, где он и сам когда-то жил.

Когда Цы постучал в узорную дверь, солнце уже садилось. Дедушка Инь всегда относился к ним, будто к собственным внукам, вот только на пороге появился не он, а его вторая жена. При виде незваных гостей ее угрюмое лицо сморщилось еще больше.

— Что вы тут делаете? Ты что, решил жизнь нам поломать?

Цы онемел. Они не виделись уже около года, однако эта женщина была ничуть не удивлена: казалось, она ждала их. Прежде чем она захлопнула дверь, Цы успел спросить, дома ли дедушка Инь.

— Нет его! — грубо ответила хозяйка. — И вас он не примет, — сразу же добавила она.

— Госпожа, прошу вас! Моя сестра опасно больна…

Женщина даже не скрывала своего отвращения.

— Вот еще одна причина чтобы вам отсюда убраться.

— Кто там? — донеслось из дома. Цы узнал голос дедушки Иня.

— Это нищий. Он уже уходит. — Женщина решительно вышла в сад и прикрыла дверь. Схватила Третью за руку и потащила на улицу, так что Цы вынужден был последовать за сестрой. — А теперь слушай! — обернулась она к юноше. — Это почтенный дом, ты понял? И мы не желаем, чтобы какой-то разбойник марал наше доброе имя.

— Но я…

— И пожалуйста, не прикидывайся невинной овечкой! — Хозяйка скривила губы. — Сегодня утром к нам заявился стражник с громадным псом. И они рыскали по всему дому. Какой позор! Он нам рассказал про твои подвиги. Он нам все рассказал! И добавил, что ты непременно постучишься в эту дверь. Послушай-ка, Цы, мне неизвестно, почему ты пустился в бега с этими деньгами, но заверяю тебя: если бы не уважение к твоему покойному отцу, я бы тотчас приволокла вас в управу. — Она отпустила Третью и подтолкнула к брату. — Так что постарайся не возвращаться. Обещаю: если увижу тебя ближе чем в ли от нашего дома, то примусь колотить во все гонги этого города, и во всем Линьане тебе укрыться будет негде.

Цы подхватил перепуганную сестру и, спотыкаясь, побрел прочь. На юношу навалилась непроглядная тьма, и казалось, новый день никогда не наступит. Теперь Цы понял, что могло произойти: либо это Премудрый муж выполнил свою угрозу привлечь его к делу об убийстве Шана, либо Повелитель риса обвинил его в краже трехсот тысяч, которые заграбастал Премудрый. А стражник Гао, с которым они уже встречались на реке, — это карающая десница правосудия.