Антонио Гарридо - Читающий по телам

Цы попытался разубедить Серую Хитрость:

— А как же приказ министра?

— А я уже с ним поговорил, и Кан обещал не чинить мне препятствий. — Седовласый ухмыльнулся. — Вот она, польза родственных уз. Тебе придется выпутываться в одиночку.

Цы уже пожалел, что задал свой вопрос. До этого момента он еще мог надеяться, что разыскания его противника ни к чему не приведут, однако теперь пришла ясность: юный судья скоро выяснит, что беглец, которого преследовал Гао, — это Цы.

— Когда ты отправляешься?

— Сегодня же ночью. Чем дольше я здесь пробуду, тем легче будет объявить меня неудачником.

Цы не знал, радоваться или горевать. С одной стороны, он получит возможность спокойно расследовать тройное убийство, с другой — даже думать об этом, так необходимом ему спокойствии, когда оно зависит от действий Серой Хитрости, было нелепо.

— Что ж, удачи, — произнес Цы.

Никогда еще пожелание удачи не было столь лицемерным. Цы попрощался с Серой Хитростью и пошел к себе.

У него было о чем подумать.

Только вот ни о чем хорошем не думалось.

Цы размышлял над происхождением крошечных шрамов на лице молодого покойника, когда во дворец вернулся парфюмер. Цы успел прикинуть несколько вариантов, но так и не пришел к определенному выводу, поэтому, когда Сюэ сказал, что ему повезло, Толкователь трупов воспрянул духом. И сразу же несказанно удивился: в продолжение своих слов парфюмер улыбнулся и протянул ему запечатанный воском флакончик.

— Вот, понюхайте, — гордо прибавил он.

Цы сорвал восковую печать и вдохнул насыщенный аромат, который тотчас вязко растекся по его дыхательным путям. Запах был густой, глубокий, сладкий и приторный, как мармелад, с оттенками сандала и пачулей. Крепость его пьянила. Юноше запах показался смутно знакомым, но почему — он вспомнить не мог. Маленький парфюмер скорчил обиженную гримасу:

— Разве не узнаёте?

— А разве я должен?

— Полагаю, что так. Это же «Нефритовая эссенция», которую я уже много лет изготавливаю для императора.

Цы нахмурился. Пришлось признаться, что при дворе он всего-то два дня, да и те провел среди трупов и архивных свитков.

— И хотя я удостоился чести лицезреть императора, могу вас заверить: обстоятельства не располагали к тому, чтобы наслаждаться духами, — добавил он.

— Да нет же! Эта эссенция вовсе не для него, — вскричал Сюэ.

Чтобы взбодриться, Цы провел ладонями по лицу; он готовился не пропустить ни слова. А человечек перед ним взахлеб рассказывал, что многие годы готовит из совершенно секретных ингредиентов и с соблюдением тайны пропорций эти самые духи, пользоваться которыми настрого запрещено кому бы то ни было, за исключением супруги и наложниц императора.

— И разумеется, я единственный, кто готовит такой аромат.

Цы долго молчал, обдумывая признание маленького парфюмера, а тот с нетерпением дожидался слов благодарности. В конце концов юноша спросил, возможно ли, чтобы кто-нибудь из работников мастерской присвоил часть уже готовых духов. Сюэ оскорбился до глубины души.

— Нет, невозможно! Каждый раз, как мне заказывают новую партию, я сам готовлю духи, сам переливаю во флаконы, сам их нумерую и сам доставляю во дворец, — решительно ответил парфюмер.

— А если кто-то воспроизвел вашу эссенцию?

— Воспроизвел? Это не просто маловероятно, это немыслимо. Во-первых, потому что набор ингредиентов известен только мне, а подобрать их — уверяю — задача весьма непростая. А во-вторых, если фальсификатора обнаружат, он будет незамедлительно казнен.

— Понимаю. А скажите, существует ли вероятность ошибки?

— На что это вы намекаете? — Человечек снова оскорбился.

— Я имею в виду: насколько вы уверены, что это именно ваши духи? В конце концов, запах был совсем уже слабый, да к тому же отравленный гнилью.

— Послушайте, юноша, — в голосе парфюмера звучала неколебимая убежденность, — если бы вы от рождения занимались запахами, вы бы меня поняли. Я всегда отличу аромат моего изготовления, даже посреди целого лагеря потных солдат.

Маленький человечек произнес эти слова с такой твердостью, что Цы перестал сомневаться в правильности его выводов. Он собирался задать очередной вопрос, но тут парфюмер кое-что добавил:

— Но, как ни странно, там и впрямь было что-то еще… Посторонний запах. Такой резкий… Он почти совсем выдохся, но все же я его почувствовал.

— Другие духи?

— Нет, это были не духи. Но и не трупная гниль. Право, не знаю — я пытался вычислить этот запах, но не сумел.