Иван Любенко - Супостат

Его примеру последовали и остальные. Прощаясь, гости выходили в переднюю, одевались и откланивались.

Вяземская, чувствуя неловкость за упрек в адрес Ардашевой, все не отпускала новую приятельницу, болтала обо всем на свете и угощала ее то французскими конфектами с ликером, то мармеладом, то в который раз потчевала чаем.

Часовая стрелка напольных часов неумолимо приближалась к цифре 11, и Фаина Мелентьевна, уступив просьбам гостьи, вызвала по телефону таксомотор.

— И все-таки, дорогая моя, я вам искренне завидую, — мило проворковала хозяйка. — Вы подцепили красавца.

— Простите? — подняла от удивления брови Вероника Альбертовна.

— Я имею в виду Побединцева, Клима Пантелеевича.

Ардашева лишь молча повела плечом.

— Ну, хватит, душечка, — положив руку на запястье подруги, проворковала Вяземская. — Все мы не безгрешны. На днях он дожидался вас в вестибюле. Его заприметила Пелагея. И даже ей он понравился! А вчера Клим Пантелеевич пожаловал к нам. Он хочет пошить костюм. Я и ткань ему подобрала. Признаюсь, он — загляденье! Даром что статский. Ему бы очень пошел генеральский мундир. Но мои чары разбились о его неприступность. И давно у вас… роман?

— Н-нет, — замялась Вероника Альбертовна. — Около месяца, наверное.

— А семья у него есть?

— Да, — залилась краской Ардашева.

— Ну-ну, голубушка, не смущайтесь, — успокоила подругу Вяземская. — Сейчас адюльтер в моде. К тому же я могу оказать вам услугу: у нас имеется примерочная для личных свиданий. И не нужно слоняться по холодным шамбр-гарни [10] Chambres garnies ( фр. ) — меблированные комнаты, вид гостиниц ( прим. авт. ). и кормить обойных клопов. Скажете мужу, что поехали к модистке. И сразу — к нам. Даже если он не поверит и вдруг начнет за вами следить, то все равно ничего не узнает, потому что в примерочной вас будет ждать возлюбленный. Эта услуга доступна только для уважаемых клиентов. Стоит удовольствие совсем пустяк — 10 рублей за один час. Но, как правило, никто так долго не задерживается. Да и подозрительно, согласитесь, битый час снимать мерки. Но бывает всякое. Шампанское и фрукты — за дополнительную плату. Имеется и умывальная комната. О времени надобно договариваться заранее — желающих много. Хотите, я устрою вам такую возможность?

— Да, — смутилась Ардашева. — Я согласна.

— Вы умница! И муженек ваш ничего не узнает. Будьте спокойны. — Она заглянула гостье в глаза и прошептала: — Могу ли надеяться, дорогая моя, что, когда господин Побединцев станет вам неинтересен, вы «подарите» его мне… хотя бы на одну ночь?

— Хорошо, — опустив глаза в пол, вымолвила Вероника Альбертовна.

Вяземская положила ладонь на руку Ардашевой и сказала:

— Я так рада, что обрела настоящую подругу. Предлагаю выпить по глотку шампанского.

— Не возражаю.

Но едва золотая, искрящаяся пузырьками жидкость наполнила бокалы, как раздался звонок. Это прибыл chauffer. Накинув шубку, хозяйка модного салона спустилась вниз вместе с гостьей.

Автомобиль стоял у подъезда. Водитель помог пассажирке забраться в кабину, завел мотор и занял свое место.

Когда «Форд» скрылся за поворотом, Вяземская шагнула к двери парадного, но вдруг услышала, как позади нее под чужими подошвами заскрипел снег. Развернувшись, она увидела, как на нее надвигается незнакомец. От страха дама онемела и будто вросла в землю. Чьи-то руки обхватили ее плечи и закрыли тряпкой лицо. Не успев вскрикнуть, она почувствовала незнакомый сладкий запах, от которого закружилась голова. А потом наступила легкость и захотелось парить чайкой над городом и морем.

Клим Пантелеевич поднимался по мраморной, отполированной подошвами лестнице доходного дома. До дверей своей казенной квартиры надо было преодолеть ровно тридцать шесть ступенек. Как, когда и зачем он их посчитал, Ардашев не помнил. Скорее всего, это произошло механически, самопроизвольно.

Он нажал на пуговку звонка, и дверь отворилась. Лицо горничной выглядело обеспокоенным. Встревоженным и суровым взглядом встретил хозяина и персидский кот Малыш. Разъевшееся, огромное создание, чуть ли не с полпуда весом, подняло голову и что-то недовольно пробурчало. Именно так, утробно, перс вещал, когда дома были чужие. В глазах усатого монстра читалось: «Явился наконец! А у нас тут черт знает что происходит! Пока ваше высокородие изволит отсутствовать, по комнатам шляются посторонние! А табачищем-то несет от этого субъекта, как от дворника. Дешевые, видать, папироски покуривает, — на приличные жалованья не хватает». А у вешалки, на полочке, обнюхивая чужое, еще не высохшее драповое пальто, сидел Леон — белый молодой кот, живой трофей, доставшийся Ардашеву в позапрошлом году во время «охоты» на Землихана. Кровожадного абрека Клим Пантелеевич продырявил тогда аккурат между глаз, а котенка, ползавшего в сакле, прихватил с собой. Уже в Ставрополе жена окрестила его Леоном. Адвокат тогда был не в восторге от такой идеи. Ему не нравился обычай давать клички животным, используя иностранные имена. «Помилуй, Вероника, — говорил он, — разве нормально величать животное людским именем? И так везде, что ни собака, то Агна, Герта или Лора. Бедные немки! То же и с котами. Тут отчего-то популярны мужские французские имена: Базиль, Жак и Леон. Ненормально это!» Но супруга, сговорившись с горничной, уже приучила нового питомца к иностранному имени. Так Леоном он и остался. Однако, по правде говоря, столь спокойное имя этой бестии явно не подходило. Лучше бы его нарекли Абреком или Шайтаном.