Борис Акунин - Планета Вода (сборник с иллюстрациями)

«Поздравляю, сударь, – кисло подумал Фандорин, – вы встречаете новый год в хорошем месте. Стало быть, весь девятьсот тринадцатый будет соответствующим».

Однако Цукерчек опаздывал. На маньяка аккуратности и чистоплотности непохоже.

Человек в кабинке кряхтел и шепотом ругался. Раздался звук слива – Эраст Петрович поморщился.

Наконец-то!

Лысый вышел, остановился у умывальника. Долго мыл руки, разглядывая в зеркале свою малопримечательную физиономию.

А потом Кобачевский (да полно, Кобачевский ли?) как ни в чем не бывало вышел в коридор, обдав Фандорина запахом дешевого одеколона.

Еще не веря в ошибку своей дедукции, Эраст Петрович выскользнул следом.

Проклятье! Лысый шел прямо к столу, по сторонам не смотрел.

Фандорин кинулся к официанту:

– Кто-нибудь сейчас входил? В последние пять-десять минут?

– С новым годом, герр Бальтазар! Никто.

За столами кричали, звенели бокалами, русские хором запели «Вставай, проклятьем заклейменный!». Эраст Петрович оглянулся на них, и вдруг увидел, что стул слева от вернувшегося «Ильича» пуст.

– А где тот господин? – Фандорин схватил полового за плечо.

– Вышел на палубу. Там видно фейерверк.

Речной дебаркадер

Обернувшись, Эраст Петрович увидел приоткрытую дверь, в которой чернела приземистая фигура, по-мефистофельски подсвеченная сполохами салюта. Кавказец делал рукой знаки – кого-то подзывал.

Оказывается, лысого. Тот отодвинулся от стола, тихо поднялся.

Оба они никакого интереса не представляли, и скорее всего Фандорин вообще зря тратил время в этом плавучем кабаке, но торчать в зале не было никакого смысла.

Эраст Петрович пересек зал, вышел на холодную палубу.

Сноп разноцветных ракет взметнулся с замковой горы, по водной глади прокатилось эхо.

Куда подевалась эта парочка?

Ветер донес с кормы обрывок негромкого, сердитого разговора – там кто-то выругался. По-русски.

Неслышно ступая, Фандорин приблизился, осторожно выглянул.

У перил стояли двое – кавказец и картавый. Первый разжигал трубку. Огонек спички осветил хмурое скуластое лицо со сдвинутыми бровями.

– Что значит «согвалось»? – раздраженно выговаривал ему «Ильич». – А вы говогили: надежный человек. Откуда вы его взяли?

– В Нарыме, на пэрэсылке. – Кавказец задул спичку и плавным, восточным движением прижал руку к груди. – Вы меня знаэте. Я люблю полэзных людей коллекционыровать. А этот вэсьма полэзный – эсли правилно его исползовать. Он – как известный вам Камо. Даже лучше. Камо – добэрман, а этот – булдог. Ну, не повэзло чэловеку.

– Я, батенька, в собачьих погодах не газбигаюсь, – проворчал второй. – Мне нужна гагантия, что деньги будут и незамедлительно. А ваш Сахагок или как там его – кгетин!

Вот теперь Фандорин услышал достаточно.

Больше не таясь, он шагнул на корму. Беседующие вздрогнули – невесть откуда взявшийся человек в черной маске напугал их.

– Вот что, г-господа революционеры, – грозно объявил Эраст Петрович. – Если вы мне немедленно не скажете, где Цукерчек, я возьму вас за шиворот и оттащу в полицию как соучастников ограбления с человеческими жертвами.

– Этот человек сидел за соседним столом, – сказал кавказец «Ильичу». – Я еще подумал, не шпык ли.

Фандорин взял одной рукой за локоть левого, другой правого – и сдавил так, что оба вскрикнули: один тонко, второй глухо.

– Мне п-плевать на ваши заговоры, но Болеслав Ружевич убил четырнадцать человек, и от возмездия он не уйдет. Где он? – перешел Эраст Петрович на свистящий шепот.

– Если скажем, вы оставите нас в покое? – спросил лысый, не делая попытки высвободиться.

– Да. Болтуны – не по моей части. Я истребляю жестоких убийц.

– Скажите ему, – пожал плечами картавый. – Газ ему так нужно. Вы же видите: это господин сегьёзный.

Кавказец показал трубкой на реку.

– Толко что был здэс. На лодке приплыл, на лодке уплыл. Вон он.

По небу снова рассыпались красные, синие, желтые и зеленые огни. Фандорин рассмотрел посередине реки лодку. Она медленно двигалась против течения к ажурному силуэту железнодорожного моста.

Перегнувшись через борт, Эраст Петрович увидел пришвартованный ялик.

Не теряя ни секунды, спрыгнул вниз. Удержал равновесие. Поднял со дна весла. Вставил в уключины. Оттолкнулся от дебаркадера, мощными гребками погнал лодку вперед.

– Хорошо грэбет, Владымир Илич, – сказал кавказский человек. – Пожалуй, догонит.

– Очень возможно. – В узких глазах картавого блеснула ироническая искорка. – Воспользуемся случаем потолковать наедине и начистоту. А идиоты пускай себе плавают, чегт с ними… Нуте-с, батенька Иосиф Виссагионович, скажите: куда ж нам плыть?