Олег Северюхин - Личный поверенный товарища Дзержинского. Книга 2. Враги

Комиссар вышел на улицу, сел в поджидавший его чёрный «паккард» и бросил адъютанту, сидевшему рядом с водителем:

– В Барвиху.

Закурив, он задумался. В какой-то степени Борисову повезло, что он умер во время допроса, и даже недельная реанимация привела его в сознание лишь на десять минут. Сейчас он там, на той стороне, и его совершенно не касаются наши проблемы. Мы все подследственные, только одни из нас сидят в камерах, а другие разъезжают в лимузинах.

– Как же меня угораздило так попасть в переплёт? – думал он. – Права солдатская мудрость: держись подальше от начальства и поближе к кухне. Нет, бляха муха, подсуетился перед карликом, получил косую звёздочку на петлицу и задание такое, что пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что, кажется чётко определённой целью, которая всё-таки выполнима. А как всё начиналось? Вызывают к наркому. А там толпа людей, заместители наркома, комиссары и среди них улыбающийся добрыми глазами Ежов.

– Уважаемые товарищи, – начал он, – нашему самому главному разведчику сегодня присвоено звание комиссар государственной безопасности второго ранга. Можно сразу приколоть ему косые звёздочки, да только они плохо держаться будут, поэтому прошу всех пройти в комнату отдыха и поздравить Станислава Ивановича с новым званием.

Стол был накрыт так, как он накрывался всегда во все трудные и нетрудные годы для нашего государства. Не мешали этому ни голод, ни недород. Начальнические столы всегда были полны. Набор стандартный. Коньяк. Водка. Колбаса копчёная. Икра красная и чёрная. Балыки лососёвых и осетровых рыб. Оливки. Апельсины и мандарины.

Всем рюмки. Мне стакан с двумя звёздочками. Выпили до дна. И я тоже, иначе звёздочки губами не ухватить. Николай Иванович самолично своим перочинным ножичком проколол дырочки в петлицах и установил звёздочки. Я поблагодарил партию и правительство и лично товарищей Сталина и Ежова за высокую оценку моей скромной деятельности. Заверил, что я приложу все свои силы для обеспечения безопасности нашей родины.

Мне дружно зааплодировали и выпили ещё.

– Всё, товарищи, по своим местам, – тепло сказал Ежов, и мы дружно пошли на выход. – Станислав Иванович, задержитесь на минутку.

– Слушаю вас, товарищ Генеральный комиссар государственной безопасности, – сказал я.

– Присаживайтесь, Станислав Иванович, – сказал Ежов. – Вы тот, кому можно доверить самую большую тайну на свете. Сейчас я вам расскажу о разговоре с товарищем Сталиным, а вы скажете, реально это или нет.

Если тебе доверяют большую тайну, то тайна всегда умирает вместе с хранителем. Такое предложение всегда равносильно объявлению смертного приговора с медовой улыбкой на устах и отсрочкой приговора на неопределённое время.

– Так вот, – сказал Николай Иванович, – предложил я товарищу Сталину план подготовки к победе мировой революции. Над каждым правителем в мире должен стоять сотрудник ОГПУ, который будет следить за тем, не проводит ли этот правитель антисоветской политики. В случае если руководитель этот зарвётся, то пинка ему дать или ещё больше чего. И товарищ Сталин одобрил мой план. Только сказал, что к мировой революции стремиться надо, но только в одночасье она не делается. А вот наших людей в окружение европейских правителей поставить надо. И спросил он меня, кого я имею в виду в первую очередь? И я ему сказал, что самым перспективным европейским руководителем является социалист Адольф Гитлер, который по делам своим является немецким Лениным, сказавшим: «Есть такая партия» и с партией этой выигравшей парламентские выборы, избежав гражданской войны. Так вот, Станислав Иванович, считайте своей первой задачей агентурное проникновение в руководство германского государства, а затем и в руководство других европейских государств. Это на первом этапе.

Я хотя был выпивши, но понимал, что замах-то уж больно велик. Приобретение источников информации не возбраняется никем, но заменять ими руководство других стран, это уже слишком. Есть какие-то этические нормы и в разведке. А вдруг и товарищ Ежов агент чьей-то разведки? Не зря идёт кампания по выявлению агентов парагвайской разведки и Коморских островов. А вдруг и товарищ Сталин агент какой-нибудь разведки? Американской, например. Американцы тоже приложили руку к революции в России, почему они не могли приобрести себе человека, который станет руководителем государства? Тогда может быть понятна ненависть коммунистических идей к другим странам.