Александр Ралот: Дело о старом антикваре

Однажды графиня познакомилась с молодой женщиной по имени Олива, очень похожей на Марию-Антуанетту. Та за солидное вознаграждение согласилась изобразить королеву во время свидания с кардиналом де Рюганом. Свидание было назначено ночью, дабы Рюган не смог как следует разглядеть свою визави. Роль камердинера Марии-Антуанетты сыграл некто Рето де Вильет. Он был не только хорошим актером, но и великолепным графологом. Именно он мастерски подделывал почерк королевы в письмах, адресованных кардиналу. Так был распутан клубок этого сложного дела.

Состоялся суд. Графиня-де ла Мотт заняла место на скамье подсудимых. На вопросы она отвечала уверенно и спокойно. К кардиналу де Рюгану суд отнесся уважительно, ему было даже разрешено сидеть не на скамье подсудимых, а вместе с членами апелляционного суда. Суд приговорил графиню-де ла Мотт к публичному покаянию с веревкой на шее, наказанию кнутом, клеймению и пожизненному заключению. Кардинал де Рюган из-под стражи был освобожден. Были у суда вопросы и к Иосифу Бальзамо, но тот неожиданно исчез из Парижа, куда-то запропастилось и злополучное ожерелье.

Пожизненное заключение графини-де ла Мотт длилось всего десять месяцев. Красивой девушке не понадобилось много времени, что бы очаровать начальника стражи смирительного дома Сальпетриер и сбежать. В Париже пахло революцией, всем сразу стало как-то не до ювелирных изысков.

Ходили слухи, что де ля Мотт и Бальзаме видели в Лондоне, гуляющими в Гайд парке. Через несколько лет лондонские газеты писали, что девушка выбросилась из окна гостиницы и возможно ей кто-то помог. Некоторые очевидцы утверждают, что она сама лично шла за похоронной процессией с пустым гробом, с насмешливым любопытством наблюдая за исполнением ею же придуманного траурного сценария. У Жанны были веские причины убедить всех, что она уже в мире ином: слишком много государственных тайн знала она, да и драгоценное ожерелье последний раз видели в ее руках – ей было за что и кого опасаться. Один английский ювелир с пеной у рта утверждал, что ему принесли на продажу несколько драгоценных камней из знаменитого колье. Факт остается фактом – колье королевы более не видел никто.

– Светлейший князь, Александр Андреевич, притомил ты меня сегодня уже своими бумагами. Давай лучше мы с тобой обсудим вновь прибывших иностранцев. Корабль нынче к нам пожаловал англицкий. Кого привез, купцов-негоциантов или людишек по дипломатической части? Ты ведь все знаешь, так не мешкай – излагай.

Екатерина II откинулась в кресле и, помахивая веером, приготовилась слушать своего канцлера Безбородько.

– Есть, матушка – царица, в числе прибывших любопытнейшая особа, француженка по происхождению, некто мадам де Люз, сказывает, что бежала от революции, но прибыла-то на английском судне.»

– Только этим она тебя заинтересовала, старый волокита, или уж больно формы ее тебе приглянулись? Давай, кайся – положил на нее глаз, чай в твоей коллекции француженок еще не бывало?

– Да, акстись ты матушка, токмо державных дел и радею, – продолжал канцлер.

– Сия графиня, по моим данным, знавалась с самим Бальзамо, знаменитым магом, да и в деле об исчезнувшем ожерелье покойной французской царицы не последнее место занимала. Надо бы ее тебе, матушка, к своей персоне приблизить, да средь ваших дамских разговоров разузнать о намерениях ее в нашей державе. Надолго ль к нам или так проездом в страны восточные.

Императрица в точности исполнила просьбу Безбородько, и через некоторое время Жанна де Люз стала желанной гостьей в царских покоях. Она быстро смогла расположить к себе и придворных вельмож, и саму царицу. Сведения, которые она рассказала русскому двору, были весьма важными, и прошение француженки о получении российского гражданства было высочайше удовлетворено.

Однако попытка продать Екатерине некое дорогое ювелирное украшение успехом не увенчалась. Возможно, дамы просто не сошлись в цене. Весьма вероятно, что прозорливая правительница российской империи не стала связывать свое имя с драгоценностями, приведшими французскую королевскую чету к столь печальным последствиям. После смерти Екатерины госпожа де Люз предложила какие-то камни и украшения Павлу I, но для нового царя строительство Михайловского замка было важнее.

Сын Павла, император Александр, услышав от своих придворных о русской подданной французского происхождения, тотчас повелел доставить ее во дворец.