У. Уилер - Браслет певицы

Взгляд археолога красноречиво взывал к инспектору: «Это вы втравили меня в это дело!». Суон выглядел совершенно подавленным. Ива наблюдала за этой сценой спокойно, с любопытством искушённого зрителя.

– Послушайте! – неожиданно спохватился Суон. – Мисс Ива, полгода назад вы как-то обмолвились, что Алоиз – отличный фехтовальщик, не так ли? Гай, дружище – ваша задача оттянуть дуэль на пару дней, а вы, Алоиз, не соблаговолите ли дать нашему другу пару уроков фехтования? Просто для некоторой уверенности?

Алоиз поставил старинный толстостенный рёмер на столик перед Флитгейлом, аккуратно поправил пробор. Лицо его выражало крайнюю степень ответственности.

– Если мисс Ива не будет возражать… – сдержанно и достойно произнёс он.

– О, нет, я не буду возражать, – заверила Ива.

– Сейчас я не являюсь членом какого-либо фехтовального клуба, вероятно, нам придётся найти какое-нибудь уединённое место для уроков в пригороде. Если я завтра не буду нужен мисс Иве, то мы могли бы рано утром отправиться в сторону, скажем, Фарнхэма, и провести там первую половину дня.

– Прекрасная идея, Алоиз. Полагаю, что Беттина вполне справится одна, а вы с мистером Флитгейлом потренируетесь, – подтвердила прорицательница, возвращаясь к пасьянсу.

Гай немного взял себя в руки, откинулся на спинку кресла и впервые вздохнул без судороги в гортани.

– Боже мой, если бы полгода назад мне кто-нибудь сказал, что я буду драться на дуэли с русским князем, я бы от души посмеялся…

– Но если бы полгода назад вам кто-нибудь сказал, дорогой Гай, что вы отправитесь в Сакчагёзю, вы бы тоже не поверили!

– Полгода назад об этом сказали мне вы, Ива. И я не придал этому никакого значения. Да… кажется, про дуэли меня не предупредили, – Гай вымученно улыбнулся.

Через час Суон сказал, что отвезёт Флитгейла домой и проследит, чтобы он не подвергся атаке миссис Грин. Уходя, он задержался, чтобы пожать руку Иве и вздохнуть с раскаянием:

– Мне жаль, что я подвергаю нашего друга такому испытанию, но я уверяю вас, что приложу все усилия к тому, чтобы…

– Инспектор, поверьте мне, – мягко перебила его Ива, – Гаю не угрожает ровным счётом ничего, а упражнения на свежем воздухе будут ему исключительно полезны. Но вот вы, инспектор… Впрочем, всё обойдётся.

Инспектор Суон сидел за столом в своём кабинете в Скотланд-Ярде, он был в самом мрачном расположении духа. Идея с организацией дуэли уже вчера перестала ему казаться блестящей, по крайней мере – энтузиазм Суона заметно поугас.

Чтобы взять Урусова с поличным, необходимо было, чтобы дуэль началась. По крайней мере, чтобы дуэлянты встали на линию боя и обнажили клинки. В этот момент можно эффектно появиться откуда-нибудь из кустов, или из-за каких-нибудь развалин… С одной стороны, надо держаться так, чтобы засаду было трудно обнаружить, с другой – надо быть рядом, чтобы дело не зашло слишком далеко. Урусов – человек умный, он прекрасно понимает – на что идёт. И дерётся не впервые. Наверняка, прибудет с секундантом, или даже секундантами, заранее, чтобы осмотреться и проверить место поединка. Забавно будет, если Суон со своими доблестными сержантами будут бежать по буеракам, размахивая оружием и выкрикивая положенные при задержании слова. А что, если князь найдёт какой-нибудь уединённый зал, или, не приведи господь, устроит дуэль на квартире? Флитгейл прав – всё это может обернуться фарсом.

Он ждал телефонного звонка от Флитгейла – у археолога телефонного аппарата не было, он должен был позвонить ему из аптеки на углу Дорси-лейн сразу же после ухода секунданта князя Урусова и сообщить о месте и времени проведения поединка. На примете у Суона было два отличных сержанта – Шелтон и О’Брайен, он должен был успеть подготовить их к этой операции и распределить роли. Вероятно, ему придётся съездить на место дуэли (скорее всего, она состоится где-нибудь за городом), и разведать местность.

В утренних газетах было напечатано, что мадам Мелисанда фон Мюкк поёт прощальный спектакль через две недели, а рождественские концерты она будет давать уже в Берлине. Естественно, фон Мюкку надо было вернуться в Германию и отчитаться о проведённой операции, каковы бы ни были её результаты. Суон до сих пор не мог совершенно удостовериться в том, была ли эта операция успешной или провальной. Чета фон Мюкк в свете не появлялись, Мелисанда сидела дома тише воды, ниже травы, выезжала только на репетиции и спектакли, а после спектаклей никого не хотела видеть и покидала Оперу, даже не приняв обычных посетителей, вроде членов Королевского оперного общества или Лондонского Гайденовского клуба. Фон Мюкк позволил ей сменить аквамарины на бриллианты, и на время спектакля и вечерами собственноручно запирал их в шкатулке супруги или в сейфе своего кабинета. Это то, что Суон знал доподлинно. Он не мог знать, но догадывался, что Мелисанда была ни жива, ни мертва от страха. И совсем уж он не мог знать о том, что Мелисанда уже поостыла в своих мечтах о заснеженной России, Императорском театре и титуле княгини; при всей своей впечатлительности Мелисанда была довольно практичной особой, и хотя и теперь её охватывало жаркое волнение от одного воспоминания о молодом русском князе, всё же она вполне отдавала себе отчёт в безумности предприятия. Записку она сохранила, ведь это было так романтично, но увы…