Мередит Митчелл: Змея в гостиной

– Очаровательная леди Г.! – фыркнула Эмили. – И когда уже они перестанут писать о моих бриллиантах? Как будто в Лондоне мало других происшествий, не говоря уж обо всей Британии!

Лорд Гренвилл, как и любой другой джентльмен, предпочел бы избежать упоминания своего имени в газетах в связи с этой историей, но Уильям не мог позволить себе просто замять скандал. Газетчики правы – многие леди уже успели приобрести красивые и дорогие украшения, стоившие ровно столько, сколько стоила одна только оправа для камней, которая хотя бы была сделана из настоящего золота – мошенники постарались придать своим поделкам оттенок роскоши, не вызывающий сомнений у покупателей.

Когда первое волнение на террасе улеглось, а гувернантка увела Лоренса в дом, Эмили попросила горничную принести ожерелье. С помощью ножа для фруктов лорд Гренвилл сумел извлечь из колье один из камней и произвел над ним эксперимент, а именно бросил камешек на плиты террасы и наступил на него. Результат оказался тем же самым, что и после падения браслета.

– Боже мой, боже мой! – бормотала Сьюзен, представлявшая, должно быть, как Генри преподносит ей подарок, от которого за одно мгновение может остаться только обрамление из золота и кучка блестящей пыли.

Сидевшая рядом с ней миссис Пейтон смотрела на колье так, словно на столе расположилась ядовитая змея. Возможно, Дафна думала о том, что в ломбарде, куда она отвезла украденное у подруги ожерелье, никто не догадался проверить подлинность бриллиантов таким варварским способом. Иначе ее ждали бы крупные неприятности вплоть до заключения в тюрьму или за кражу, или за подделку камней. Впрочем, могло оказаться и так, что миссис Пейтон и не собиралась углубляться в подобные размышления, а всего лишь представляла себе, какую волну пересудов всколыхнет в Торнвуде и его окрестностях сегодняшнее происшествие. Да что там в Торнвуде – маленьком городке в тридцати милях от Лондона, – в самой столице тоже будут немало говорить о фальшивых украшениях леди Гренвилл! Особенно когда появятся другие пострадавшие от этого грандиозного мошенничества.

Джейн ободряюще поглаживала руку Эмили, но леди Гренвилл, похоже, не собиралась плакать. Она была удивлена и рассержена. Очень-очень рассержена. Ничуть не меньше, чем лорд Гренвилл, заплативший за подарок жене значительную сумму и теперь вынужденный обращаться в полицию, что вызывало в нем чувство глубокого отвращения.

Тем не менее Уильям на следующий же день отправился в Лондон, увозя с собой футляр с ожерельем и маленький бархатный мешочек, куда горничная леди Гренвилл аккуратно ссыпала все, что осталось от браслета. Как и писали газеты, полиция не обнаружила следов мастерской и владельца магазина. Продавцы клялись, что ничего не знали о том, что торговали фальшивыми бриллиантами. В доказательство своих слов все четверо предъявили прекрасные рекомендации, благодаря которым им и удалось устроиться в этот магазин два года назад, когда он только открылся.

– Очевидно, кто-то предупредил негодяев, и им удалось скрыться, – рассказывал лорд Гренвилл жене по возвращении из Лондона. – Продавцы знают в лицо только владельца магазина, а он вполне мог изменить внешность и взять другое имя. Тех же мастеров, что выполняли всю работу, и вовсе никто никогда не видел. Сколько их было и где они теперь, полиции навряд ли удастся когда-нибудь выяснить.

– Но как такое возможно? – Эмили растерянно смотрела на мужа. – О том, что случилось, вчера было известно лишь нам пятерым! И никто из нас, разумеется, не знаком с лондонскими преступниками!

– Остается лишь предполагать, что у мошенников есть осведомитель из числа полицейских, возможно, какой-нибудь нечистый на руку констебль, который вовремя сообщил об угрозе, – пожал плечами Уильям, – к тому же владелец магазина появлялся там не каждый день, и полиция еще надеется захватить его, если он внезапно появится.

Этим чаяниям не суждено было исполниться, и газетчикам, лишенным новой пищи для своих статей, оставалось лишь перепечатывать статьи двухнедельной давности. В Торнвуде, конечно же, болтали о неприятностях, постигших лорда и леди Гренвилл, но скорее с сочувствием, нежели со злорадством, – большинство соседей испытывали симпатию к Эмили и ее супругу.

Сам лорд Гренвилл предпочитал не вспоминать об этой истории и терпеливо ждал, когда новые происшествия отвлекут внимание знакомых от его семьи и злосчастные бриллианты забудутся. Эмили мечтала о том же, но кошмарные сны никак не давали ей забыть о случившемся.