Мередит Митчелл - Змея в гостиной

После ссор с бабкой лорд Гренвилл обычно некоторое время уповал на то, что леди Пламсбери сдержит данное в сердцах обещание и возложит бремя забот о своих угодьях на Николаса, но старуха относилась к родственникам своего мужа с презрением, находя их никчемными людьми, и Уильям никак не мог избавиться от ожидающего его бремени.

А в последние месяцы имя Ченнинга в семье и вовсе не упоминалось. Его угораздило сделаться женихом Кэтрин Рис-Джонс в то самое время, когда та совершала свои жуткие преступления, и большинство знакомых Рис-Джонсов посчитали именно корыстолюбие Ника причиной всех бед. Семнадцатилетняя девушка не смогла бы без должного руководства осуществить подобные планы, будь она хоть трижды безумна, – так говорили во всех домах графства, и Ченнингу пришлось покинуть Торнвуд, чтобы избежать если не судебного разбирательства, то всеобщего осуждения.

Леди Пламсбери, поощрявшая ухаживания Николаса за мисс Рис-Джонс, тяжело пережила эти трагические события и долгое время не показывалась в Торнвуде, но с наступлением осени желание быть в центре светской жизни возобладало над чувством стыда, и бабушка Уильяма собиралась посетить несколько праздников, которые готовили соседи Гренвиллов для своих друзей.

Ричард еще некоторое время пил чай в ожидании, не вернется ли Уильям в тишину своего кабинета. Тогда он мог бы продолжить беседу о делах своей сестры и рано или поздно уговорил бы ее поделиться тем, что ей известно. Однако же лорд Гренвилл словно бы находил удовольствие в компании своей жены и приятеля, равно как и от чая со свежими кексами, которые вместе со вторым чайником принесла Хетти.

В конце концов Ричард откланялся, на прощание многозначительно посмотрев на леди Гренвилл. «Наш разговор не окончен, а лишь отложен», – говорил взгляд его серых глаз. От лорда Гренвилла этот взгляд также не укрылся, но он знал, что, если Эмили вознамерилась что-то скрывать, добиваться от нее признаний бесполезно.

Уильям вышел проводить гостя. Как подозревала леди Гренвилл, он использовал эту возможность, чтобы не оставаться с ней наедине. Это ее задело. В последние месяцы между супругами, кажется, установились самые дружеские взаимоотношения, они словно вернулись к тем дням, когда Уильям ухаживал за Луизой и относился к ее сестрам с поистине братской привязанностью, то есть дарил безделушки и поддразнивал при каждом удобном случае.

Поиски истины в истории с убийствами, совершенными Кэтрин Рис-Джонс, еще больше объединили их, но злосчастные бриллианты снова все испортили.

– Не зря они не понравились мне сразу же, – Эмили подошла к окну и смотрела теперь на мокрую лужайку. – Сперва я огорчилась из-за того, что Уильям не потрудился выбрать для меня подарок по душе, затем все эти мучения с пропажей ожерелья, страх, что он узнает об этой потере и рассердится… А теперь воспоминания о том, что он купил фальшивые украшения, выводят его из себя. Уильям чувствует себя глупцом, как будто он должен был разбираться в камнях, словно настоящий ювелир! К тому же я немало озадачила его признанием, что хотела бы иметь дочку, сестренку Лоренса, чтобы после вчерашних слов Ричарда он не опасался заговаривать со мной. О, Уильям! Я так хотела бы быть для тебя хорошей женой, но ты не позволяешь мне!

Хетти бесшумно появилась, чтобы убрать со стола, и леди Гренвилл решила пойти в детскую, побыть еще немного с Лори. Вот кто ее самая большая радость! В отличие от своего отца мальчик позволяет ей любить его и отвечает искренней привязанностью, которую она сумеет сохранить, даже когда Лоренс вырастет. Эмили верила в это изо всех сил.

Чаепитие с миссис Феллоуз и Шарлоттой получилось для Эмили непростым испытанием, тем более раздражающим, что оказалось напрасным – мисс Феллоуз не надела кулон с зеленым камнем. Беседа с миссис Феллоуз была утомительной и скучной, тем более что ее высокомерный взгляд на леди Гренвилл не смягчился даже после того, как она увидела роскошь Гренвилл-парка.

Сьюзен, приглашенная подругой для поддержки, весело болтала с Шарлоттой, они устроились на диванчике у окна, подальше от дам постарше, и Эмили пришлось выслушивать длинные тирады миссис Феллоуз о том, как в Италии она создала кружок самых изысканных леди, центром которых, разумеется, была она сама.

Когда миссис Феллоуз стала отказываться от еще одной чашечки чая, леди Гренвилл предложила ей и ее падчерице посмотреть дом. Сьюзен заранее условилась с подругой, что покажет гостьям парадные залы и картинную галерею – Эмили не хотела испытывать унижение, когда миссис Феллоуз должна будет останавливаться у каждого портрета с видом ангельского терпения, пока хозяйка дома, прихрамывая, старается угнаться за гостьями.