Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу

В какой-то момент я и сама себе перестала доверять. Вдруг я страдаю особой формой психического расстройства и просто не ведаю, что творю? Иначе как объяснить, что все улики против меня. Ладно бы пистолет с перчатками, но что делать с видеозаписью из приемной? На ней отчетливо видно, что с того момента, как я покинула кабинет Захарова, в него никто не входил и не выходил. Вариант с окном также отпадал – все створки на момент прибытия полиции оказались заперты, да и выстрел произвели с близкого расстояния. Вот и получалось, что иных кандидатов на роль убийцы, кроме меня, нет. Но вот ведь незадача – как ни взывала я к своей памяти, пытаясь воскресить хотя бы намек на совершенное преступление, сознание выдавало исключительно живого Захарова, хоть ты тресни. О чем я как заведенная и твердила Сергею Михайловичу Орлову – молодому, по всему заметно не обремененному интеллектом парню, проводившему допрос.

– Ну, Елена Владимировна, миленькая, маленькая вы моя, – парень засмеялся.

Просто «Аншлаг» на выезде, Галкин отдыхает.

– Ну, давайте вы уже перестанете отрицать очевидное. Давайте сэкономим мое и ваше время. Тем более что чистосердечное признание, как известно…

– Вы уже говорили, – я кивнула, – облегчает наказание. Только как мне признаться в том, чего я не совершала? Вы меня простите, конечно, но мы с вами недостаточно близко знакомы, чтобы я ради вашего удовольствия брала на себя вину за тяжкое преступление. А и будь даже вы моим супругом, все равно не стала бы на себя наговаривать. Не убивала я Захарова. И точка.

Поразительно – несколько часов назад я рыдала из-за сломанного каблука, а сейчас сохраняю железобетонное спокойствие в кабинете следователя. Или это просто шок, и меня еще непременно накроет? Как знать…

Но сейчас, несмотря на маячащую угрозу тюремного заключения, я не проронила ни слезинки, что, к слову, наверняка может быть использовано против меня – отличный штрих к образу хладнокровной убийцы. Нормальная девица уже в истерике бы билась, а эта ничего – сидит, закинув ногу на ногу, и покачивает туфлей-лодочкой. Изобразить бы хоть страдание, да вот только актриса из меня никудышная.

– Я еще раз вам говорю, не было у меня мотива убивать Захарова. По крайней мере, не сегодня уж точно. Он год пытался отжать мою компанию, используя свое влияние и связи. Если и убивать его, то не тогда, когда я согласилась на продажу фирмы. Сами подумайте, что я от этого выигрываю? Сделка-то состоялась.

– Да неужели? – Сергей Михайлович изобразил удивление, выпучив глаза. Да уж, а парень тоже артист, не хуже меня. Этому парню не то что «Оскар», но и «Золотой орел» не светит. Пожалуй, мы с ним неплохая парочка – гусак и гагарочка.

Закончив представление и вернув глаза на место, парень, слегка нагнувшись ко мне, спросил доверительным шепотом, печатая каждое слово:

– А где договор-то?

– Как где? – пришла пора мне недоумевать. – В кабинете Захарова, я полагаю. По крайней мере, он был там, когда я его покидала.

– Да? – на этот раз мужчина добавил в голос сочувствия. Вот только с фальшью переборщил. Или я просто цепляюсь? – А почему же тогда мы его не нашли?

– Мне-то откуда знать? Может, искали плохо, а может, его убийца забрал. Вы – следователь, это ваша работа – отвечать на подобные вопросы.

– Ну да, конечно, – Сергей Михайлович усмехнулся. – Убийца забрал, кто же еще. А потом, по всей видимости, просто растворился в воздухе. Или, нацепив шапку-невидимку, проскользнул мимо секретарши и видеокамер незамеченным. Такова ваша версия событий? Да, Елена Владимировна?

– Послушайте, – я откинулась на спинку стула. – Допрос длится уже второй час, и я изрядно устала. Тем более что мы пошли уже по третьему, а то и по четвертому кругу. Во всяком случае, точно помню, шутка про шапку-невидимку уже звучала. Хотя нет… В прошлый раз вы упомянули мантию-невидимку. Я понимаю, перебирать волшебные предметы одежды мы можем до бесконечности, но вряд ли это поможет вам раскрыть это преступление. У меня нет ни малейшего представления о том, кто убил Захарова, куда делся договор, как преступник покинул кабинет и откуда взялись под окном мои перчатки со следами пороха. Но я точно знаю, – с упором на слово «знаю» произнесла я, – что я никого не убивала. Да мне даже оружие ни разу в жизни не доводилось держать в руках! Ну в самом деле, проверьте мою одежду, убедитесь, что на ней нет капель крови или что вы там обычно проверяете в таких случаях?