Дарья Калинина - Беспредел в благородном семействе

– Вы же понимаете, я спрашиваю вашего разрешения исключительно из вежливости? В принципе я мог бы обойтись и без оного.

– Делайте что должны!

Голос Василия Петровича был подозрительно похож на рык. И Зазнайка поспешно удалился.

После его ухода Алена, нерешительно взглянув на мужа, произнесла:

– Вася, мне кажется, что нам надо в первую очередь обезопасить всех нас на случай новых проявлений… деятельности преступника.

– Да! Ты права! Мы не знаем мотива или мотивов, по которым были совершены эти два убийства. И если с убийством Лены еще есть наметки, то почему преступник убил Толю, совершенно непонятно.

– Безобиднее существа, нежели был погибший Толик, никогда в своей жизни не видел, – заявил Залесный. – А я его знал в отличие от вас довольно хорошо.

– Да, мы-то его не знали! – произнесла Алла.

– Совсем! – тут же поддержала ее Раиса.

И то, как поспешно женщины произнесли это, снова резануло слух Инги. Она с недоумением взглянула на этих двух женщин. И чего они лишний раз оправдываются? Всем и так известно, что они с Толей были мало знакомы. Такое впечатление, что Раиса с Аллой хотят закрепить этот факт в сознании всех своих друзей понадежнее.

– Давайте попытаемся сложить все то, что нам известно. Все странности и нестыковки. И начнем мы вот с какого любопытного факта… Я знаю, что Толя в последнее время здорово поправил свое финансовое положение. По словам Лены, он продал множество своих картин, даже те, что были у него дома, и благодаря этому у него появились деньги.

– И что тут странного?

– Может, и ничего, но раньше никто полотнами Толи что-то не интересовался. Да и не было у него большого количества полотен.

– Но ты же говоришь, что он все продал. Даже те, что были у него когда-то дома.

Игорь замялся.

– Дело в том, что это неправда. И совсем недавно я видел эти картины.

– Где?

– У Толи есть комната в коммуналке, которую он сдает какому-то давнему приятелю. Тот платит чисто символические деньги, но иначе просто и быть не может. У бедного Толи совершенно отсутствовала коммерческая жилка. Все его начинания были буквально обречены на провал. Однако он настрого запретил Лене вмешиваться в его «дела», и поэтому, хотя вначале она и пыталась найти мужу других жильцов, более платежеспособных, но в результате все осталось как было. В комнате живет некий Вячеслав.

– И ты с ним знаком?

– Виделся мельком, когда помогал Толе занести холодильник. В прошлом месяце они с Леной купили новый, а старый, но тоже еще вполне рабочий, отправили за неимением дачи доживать век в коммуналке.

– И что? К чему ты это все рассказываешь?

– А к тому, что я видел у Славы на стенах те картины, которые раньше висели у Лены дома и которые, по словам Толи, он продал некоему коллекционеру.

– Может, ты перепутал? – осторожно предположила Инга.

На ее взгляд, картины Толика было очень легко спутать. Какие-то бесформенные пятна, крючки, спиральки и неправильные многоугольники были всегда в изобилии набросаны на его полотнах. Пропорции и соотношения от одного полотна к другому менялись настолько несущественно, что Инга никак не могла уразуметь, в чем разница между «Осенней симфонией» и «Стартом Надежды». Причем «Надежда» было написано именно с заглавной буквы, и, значит, это было чье-то имя. Но где на картине находится эта самая Надежда, кажется, не очень-то ясно представлял себе и сам художник. Во всяком случае, когда Инга этим интересовалась, Толя всякий раз тыкал в другое место на полотне.

– Может, это были какие-то другие картины?

Но Залесный был уверен:

– Нет, – покачал он головой. – Это были именно те картины, которые Толя забрал из квартиры Лены, чтобы продать. И когда он увидел, что Слава развесил полотна по стенам, то очень на него рассердился. И рассердившись, велел все снять и поставить в угол, «как и было»! И в угол ткнул, а там валялась какая-то старая дерюга, которой раньше были прикрыты все картины.

– Вот оно что выходит: никакого покупателя у Толи не было?

– Боюсь, что так. И тогда на первый план выходит мысль о том, а где же Толя брал деньги? Очень приличные, по словам все той же Лены.

Возникла пауза, которую заполнила Алла.

– А может… Лена просто врала? Ну, стыдно ей было, что муж у нее ни хрена не зарабатывает, и всем вокруг об этом известно. Вот и привирала, чтобы цену ему набить. Чтобы другие бабы ей завидовали. Не только красавец у нее мужик, но и деньгу зашибает! Ну а что? Лично я всегда немного привираю, когда про Юркины дела рассказываю.