Дарья Калинина - Беспредел в благородном семействе

Но голос полицейского вернул Ингу в реальность:

– Скажите, а от того места, где было обнаружено тело пострадавшего, до места, где вы нашли Раису, есть какой-то иной путь, помимо того, каким воспользовались вы? – спросил полицейский у Инги, и та порадовалась, что помощник ей достался не самый тупой.

А полицейский все допытывался:

– Так был или нет?

Инга покачала головой.

– Нет. Разве что если пробираться через сугробы, но там, где не чищено, снегу в иных местах в саду по пояс. И пальто Раисы было бы все в снегу.

Произнося эту фразу, Инга осеклась. А ведь нижняя часть пальто Раисы как раз и была вся в снегу! Инга еще помогала ей отряхиваться. Но ведь Инга застала женщину в тот момент, когда Раиса сидела в сугробе и горько плакала. Тогда Инга подумала, что женщина бухнулась в сугроб, потому что ее ноги не держали от горя. Но теперь у сыщицы появилась иная мысль на этот счет. Вдруг Раиса шлепнулась в сугроб специально для того, чтобы скрыть тот факт, что ее одежда снизу вся в снегу? Вдруг Раиса и была тем преступником, который задушил Толика? Задушила, пробралась по снегу подальше от жертвы, а потом изобразила перед Ингой полнейшую невиновность.

Инга даже похолодела от этой мысли. Потом она напомнила себе, что тогда в самом снегу должны были остаться следы от передвижения Раисы через сугробы. Но Инга, хоть ты тресни, никак не могла теперь уже сказать, были там следы или нет. Было слишком темно, да и по сторонам она особо не смотрела, обрадованная уже тем обстоятельством, что вообще нашла Раису в надвинувшейся ночи.

– Вы о чем-то задумались?

– Нет-нет, – пробормотала Инга. – Все в порядке.

Но она покривила душой. Все было совсем не в порядке. В связи с охватившими Ингу сомнениями ей в голову полезли совсем уж нехорошие мысли.

А ведь и пояс от пальто Раисы вполне годился в качестве орудия убийства. Залесный сам сказал, что это был довольно широкий и мягкий предмет типа пояса или длинного шарфа. Да и конституция Раисы вполне позволяла думать, что ей под силу справиться с Толиком. Особенно если напасть на него сзади и сразу же приняться душить. Толик был тугодум, он мог и не сообразить, что происходит, до того момента, пока уже не было слишком поздно.

К тому же, невзирая на солидную комплекцию, Толик был не слишком крепок здоровьем, от длительного лежания в постели он обрюзг, и полнота его была какой-то нездоровой. К примеру, мелкий Залесный легко обходил его в спринте. Большие ноги Толика просто не могли угнаться за мелкими шажками Игоря.

Когда Толику пришлось поучаствовать в переноске шкафа из одной комнаты в другую, он потом долго не мог отдышаться, а Лена сердито смотрела на них с Залесным и все говорила, что для подобного рода работы есть специальные люди, которые называются грузчики. Было невозможно объяснить ей, что вызывать грузчиков из-за одного только шкафа просто глупо. Лена так и осталась при своем мнении, что они бессовестно эксплуатируют ее драгоценного Толика.

Тогда Инга подумала, что Толик просто притворяется, но что, если это не так? Что, если за его постоянными хворобами и впрямь кроется какая-то одна, но глобальная, хотя и трудноуловимая? Инга знала, что гормональный дисбаланс в организме человека может превратить здорового парня в полную развалину. А здоровую и цветущую молодку-хохотушку этим крошечным манипуляторам вполне под силу превратить во вздорную истеричку. Вдруг и у Толика был такого рода гормональный дисбаланс, когда при явно избыточном весе он не мог проявить никакой физической выносливости? Тогда крепкой женщине, особенно такой, как Раиса, вполне под силу было задушить Толика.

Думать об этом было невыносимо, но не думать Инга тоже не могла. Невозможно было отвернуться от существующей проблемы, которая заключалась в том, что, вполне возможно, под одной крышей с ними обитает убийца.

Вернувшись к остальным, Инга еще долго оставалась задумчивой. Остальных женщин уже допросили другие полицейские. Но все они сказали по поводу случившегося одно и то же: ничего подозрительного не наблюдали, кроме ссоры Аллы и Толика, которую опять же наблюдала одна лишь Инга. Но Алла в свое оправдание твердила, что это была не ссора, а всего лишь спор.

– Мы побеседовали на тему политики, – щебетала Алла. – Понимаете, у нас с Толей возникли некоторые разногласия по поводу проводимого курса реформ.

Политические споры – дело такое, в запальчивости отстаивая свои интересы, легко обидеть оппонента грубым словом. Но споры эти тем и хороши, что никогда ни к чему не приводят. Каждый из спорщиков остается при своем мнении, предоставляя истории рассудить их между собой. Чтобы в пылу политического спора прикончить оппонента, в такое не поверили даже полицейские, которые в конце концов и отстали от Аллы.