Дарья Донцова: Бермудский треугольник черной вдовы

– Что смешного? Я утром разносила почту, днем работала санитаркой в больнице, вечером мыла полы в подъездах, а по выходным драила квартиры обеспеченных людей.

– Но сейчас у вас, похоже, хорошее материальное положение, – вставила Антонина Юрская.

– Да, – гордо ответила дама и поправила свои дорогие бусы. – Лешик вырос, у него теперь фирма, четыре магазина, сеть называется «Алфавит», потому что в ней представлены товары от «а» до «я».

– О-о-о-о! – обрадовался Жданов. – У меня около дома один такой открыли, в нем хорошие, совсем не дорогие футболки. Если берешь две, третью получишь бесплатно.

Я пнула Жданова под столом ногой.

– Так почему вы решили, что Алексей умирает? Бизнес его процветает, со здоровьем проблем нет.

– Мальчику сорок лет, – всхлипнула Инна, – а мы никак не устроим его личную жизнь. Девушек вокруг Лешика крутится много, но достойной нет, все хищницы, которым нужны деньги сына. А мне хочется внуков понянчить. Лешенька мне роскошную жизнь обеспечил, на курорты отправляет, золото-бриллианты-шубы покупает, говорит: «Мамочка, ты на меня молодость потратила, замуж не вышла, позволила мне университет окончить, сама недоедала, а сыну модную одежду покупала, теперь я тебя баловать хочу». А у меня одна мечта: женить ребенка на хорошей девочке. Но не везет нам!

Я заерзала на стуле. Надеюсь, что хлопотливая мамаша не перепутала офис особой бригады с брачным агентством?

– Наверное, Алексей советуется с вами при выборе невесты? – предположила Антонина.

Инна Валерьевна моментально начала размахивать саблей над ее головой.

– У вас дети есть?

– Пока нет, – улыбнулась Тоня.

– Вот когда родите, тогда перестанете глупые вопросы задавать, – заявила Голикова. – Неужели мальчик один должен свою судьбу выбирать? Лешенька всегда…

Инна всхлипнула и разрыдалась. Глеб Валерьянович налил в стакан воды, накапал туда микстуры из пузырька и подал ей со словами:

– Ну, ну, голубушка, слезами горю не поможешь, выпейте, и поговорим спокойно. С любой ситуацией можно справиться, если анализировать ее без нервов.

– Хорошо вам говорить, – сквозь слезы огрызнулась дама, – не у вас болит.

– Пожалуйста, возьмите себя в руки, – попросила я, – мы не сможем вам помочь, если не узнаем, что случилось.

Комкая бумажную салфетку, Инна Валерьевна продолжила вещать, перемежая слова жалобными всхлипываниями. Минут через пятнадцать мне стала понятна суть дела.

Некоторое время назад любимый Алешенька стал задерживаться на работе, домой возвращался за полночь, по выходным тоже спешил в офис. Времени, как раньше, спокойно попить с маменькой чай, поиграть с ней в нарды у него теперь совсем не было. Инна не глупа, да и подобное поведение Лешенька уже несколько раз демонстрировал. Голикова живо сообразила, что сын завел очередную пассию, но расспрашивать его не стала. Испытывая к сыну безграничную любовь и считая его малышом, Инна все же понимает, что неразумному дитятке надо оставить немного свободного пространства, у Лешика ведь есть мужские потребности. Не к проституткам же ему ходить? Прекрасно, если у мальчика появится постоянная любовница, это полезно для здоровья. Мать не собирается конфликтовать с гетерой, наоборот, станет радушно поить ее чаем, угощать конфетами, проводит парочку на отдых… Все будет чудесно, пока девице не взбредет в голову стать супругой Алешеньки. Брак – это серьезно, жена сына – мать ее будущих внуков. А какие младенцы появятся от особы, которая позволила себе спать с мужчиной, не вступив с ним в законный брак? Инне Валерьевне развратная невестка не нужна, под венец Лешик поведет невинную, нецелованную девочку. Свекровь научит новобрачную, как правильно заботиться о муже, и с легкой душой передаст ей бразды семейного правления. Алешенька целиком и полностью разделяет мнение мамы. Едва очередная пассия начинала делать намеки насчет покупки ей обручального колечка с бриллиантом, владелец торговой сети быстро приобретал любовнице набор серьги – браслет и расставался с ней без сожаления. Вот почему, когда Лешик зимой стал работать в три раза больше, чем обычно, Инна усмехнулась про себя и совершенно не встревожилась. Все шло своим чередом до начала августа, когда Голикова уехала в Германию на курорт.

Вернулась она двадцать первого числа, и верная домработница Клава тут же доложила хозяйке:

– Стоило вам в самолет сесть, как Алексей Игоревич из дому смылись и лишь вчера назад прикатили. Похудел он! Похоже, новая баба его в постели заездила. Бледный весь, аж синий! Привез с собой свадебный каталог.