Александр Макколл Смит - Синие туфли и счастье

Поппи помолчала.

– Надеюсь, вам не кажется, что я была слишком любопытна, – сказала она. – Я знаю, что не нужно лезть не в свое дело.

Мма Рамотсве покачала головой.

– Но это было ваше дело, мма, – возразила она. – Безусловно, ваше. Это всегда дело людей, которые работают там, где кто-то другой ворует. Это дело каждого.

Поппи вздохнула с облегчением:

– Я рада, что вы так говорите, мма. Я бы огорчилась, если бы вы сочли это простым любопытством. Меня беспокоило…

– Ну, – перебила мма Рамотсве. – Вы должны решить, что делать. Вы поэтому пришли ко мне сегодня?

Этот вывод казался мма Рамотсве вполне обоснованным, но Поппи протестующим жестом подняла руки.

– Нет, мма, – сказала она. – Я решила действовать сразу. На следующий день я подошла к мма Цау и спросила ее о муже. Я спросила: «Почему ваш муж ест еду, принадлежащую колледжу? Разве вам не хватает своей собственной еды?»

Она в этот момент заглядывала в кастрюлю, а когда я задала вопрос, уронила ее – так удивилась. Затем она внимательно посмотрела на меня и сказала, что не знает, о чем я говорю, и что мне не стоит выдумывать такие дикие истории, а то кто-нибудь может подумать, что я говорю правду. «Но я видела его сама, – сказала я ей. – Я видела вашего мужа в кладовой, когда он ел мясо… Я видела его, мма».

Мма Макутси, до сих пор сидевшая тихо, больше не могла сдерживаться.

– Разумеется, мма, она не пыталась этого отрицать, – сказала она. – Эта дурная женщина! Брать мясо, которое предназначалось студентам, и кормить им своего жирного мужа! А налоги, которые мы платим за это мясо!

Поппи и мма Рамотсве поглядели на мма Макутси. Она пылала возмущением.

– Да, она не отрицала, – продолжала Поппи. – Когда я сказала ей, что видела все, что происходит, она какое-то время ничего не говорила. Но она смотрела на меня прищурившись – вот так. Потом она сказала, что, если я расскажу об этом кому-нибудь, она обязательно сделает так, что я потеряю работу. Она объяснила мне, что ей будет нетрудно это сделать. Она просто скажет руководителям колледжа, что я не гожусь для этой работы и что им нужно нанять кого-нибудь еще. Она сказала, что ей поверят, а я ничего не смогу поделать.

– Надеюсь, вы тут же пошли в полицию, – в негодовании предположила мма Рамотсве.

Поппи фыркнула:

– Как я могла это сделать? У меня не было доказательств для полиции, а они скорее поверили бы ей, чем мне. Не забудьте, она старшая повариха. А я просто ее подчиненная.

Мма Рамотсве посмотрела на потолок. Она недавно читала статью о такого рода проблемах и теперь пыталась вспомнить, каким словом это обычно описывалось. Доносительство! Да, именно так. В статье говорилось, как трудно приходится тем, кто замечает что-то незаконное на работе. В некоторых странах существуют законы для защиты этих людей – в некоторых странах, но она не была уверена, относится ли это к Ботсване. Коррупция в стране не сильно распространена, но мма Рамотсве не знала, легче ли от этого судьба тех, кто сообщает куда надо о нарушениях.

– Так вы хотите, чтобы мы сделали что-нибудь в отношении этой женщины и ее воровства. Верно?

Это предположение, казалось, встревожило Поппи.

– Нет, – сказала она. – Я не хочу этого, мма. Подождите, пока я не закончу рассказывать свою историю.

Мма Рамотсве жестом попросила извинить ее, и Поппи заговорила снова:

– Я испугалась, мма. Я не могла решиться на то, чтобы потерять работу, поэтому я ничего не стала делать. Мне не нравилось, что человек ест принадлежащую государству еду, но потом я подумала, каково это будет – остаться без дома, и прикусила язычок. Но вот три дня назад мма Цау подошла ко мне в тот момент, когда я собралась уходить домой с работы. Муж на машине ждал меня у дороги. Я видела, как он сидит в автомобиле и смотрит в небо, он это любит. Когда ты шеф-повар, то все, что ты видишь, это потолок кухни и клубы пара. И когда оказываешься на улице, то с удовольствием глядишь в небо.

Мма Цау отвела меня в сторону. Ее трясло от гнева, и я подумала, что совершила какую-то ошибку в работе. Но дело было не в этом. Она схватила меня за руку и наклонилась ко мне. «Думаешь, ты очень умна, – сказала она. – Думаешь, что сможешь тянуть с меня деньги за то, что не расскажешь никому о моем муже, верно?»

Я не представляла себе, о чем она говорит. И сказала ей об этом, но она только расхохоталась. Она сказала, что порвала в клочки письмо, которое я написала. Затем она сказала, что при первой возможности, какая только ей представится, она избавится от меня. Она сказала, что это может занять несколько месяцев, но она, безусловно, сделает так, что я потеряю работу.