Наталья Александрова - Сафари на гиен

Прошло тридцать лет, супруги шли как-то в субботу с продуктового рынка, толкая за собой две сумки на колесиках. Рядом с ними остановилась шикарная иномарка, шофер выскочил и открыл дверцу высокой даме, казавшейся еще крупнее из-за длинной свободной шубы. Дама вышла, неторопливо одернула шубу, строго буркнула что-то шоферу удивительно знакомым голосом и сделала было шаг в сторону, как вдруг на глаза ей попались супруги Барсуковы. Она оглядела с привычной брезгливостью немолодую пару в потертой одежде, вдруг брови ее изумленно поднялись, взгляд прояснился, и она заорала на всю улицу:

– Да это ж Анька!

– Марианна! – ахнул Семен, и в груди у Анны Давыдовны шевельнулось нехорошее предчувствие.

– Что вылупился, проезжай! – гаркнула Марианна шоферу и повернулась к ним.

Первый порыв прошел, и Марианна смотрела на них равнодушно. Они поговорили чуть-чуть о пустяках, причем Анне Давыдовне сразу же стало ясно, что Марианна с одного взгляда оценила их и выбросила из головы. Марианна сказала, что спешит, и ушла, не извинившись. Анна Давыдовна с облегчением повернула к дому. Всю дорогу муж изумленно крутил головой.

– Ну надо же, какая стала Марианна, совсем другая женщина!

«А по-моему, ничуть не изменилась», – думала Анна Давыдовна, но сердце ее щемила непонятная боль.

Через неделю муж смущенно признался, что встретил Марианну снова. Он был весь какой-то необычный, то оживлялся, то вдруг задумывался надолго.

«Не может быть, – думала Анна Давыдовна, – мы прожили тридцать лет, он ни разу не давал мне повода. Так неужели теперь, на старости лет, он увлекся другой женщиной? И кем – той самой Марианной, от которой он прятался и шарахался в молодости, высмеивая ее манеры, голос и фигуру. Ведь она ничуть не изменилась – те же толстые икры, тот же противный голос…»

Анна Давыдовна не знала, что голос Марианны кажется теперь ее мужу не грубым, а уверенным, что видит он перед собой не прежнюю простоватую и грубоватую Марианну, а уверенную в себе деловую женщину, хозяйку крупной фирмы и вообще всей жизни. Что касается фигуры, то на толстом некрасивой формы пальце блестело кольцо с крупным бриллиантом и костюм, обтягивающий плотное тело, был куплен в дорогом бутике за несусветную цену. И шофер почтительно открывал дверцу автомобиля, и официант глядел искательно и кланялся…

И такая женщина обратила внимание на него, собиралась связать с ним свою судьбу!

Семен Николаевич Барсуков почувствовал себя незаурядным человеком и решил начать жизнь заново. Не откладывая дело в долгий ящик, он сообщил об этом жене. Анна Давыдовна заглянула в его глаза, где отражался лишь блеск новой жизни, и не нашла в себе силы ничего возразить.

Через полгода Анну Давыдовну выписали из клиники – опустошенную, высушенную горем, всю какую-то равнодушную. Правильнее всего было бы выброситься из окна или вскрыть себе вены, но в клинике она нагляделась на несостоявшихся самоубийц. Зрелище отвратительное!

«Успокойся, – твердили немногочисленные подруги, – ничего уже не изменишь».

Но как раз успокоиться-то она и не могла. Она знала место работы Марианны, и кружила, и кружила возле него, ловя мелькнувший в окне силуэт женщины, которая отняла у нее все. Зачем она это делала? Она прекрасно понимала, что это глупо, что вредно для ее слабого теперь здоровья, для ее расстроенных нервов, что это кончится плохо.

«Пусть! – думала она, лежа ночами без сна. – Я должна что-то сделать, иначе не будет мне покоя…»

И однажды она встретила Танечку. Это был знак! Таня устроила ее уборщицей в парикмахерский салон, который находился рядом с магазином. Анна Давыдовна приободрилась. Несомненно, судьба указывает ей путь!

Несколько месяцев она прилежно убирала в салоне, не забывая наблюдать за Марианной, узнала распорядок ее дня, все ее привычки. Магазин процветал, Марианна тоже. Анне Давыдовне доставляло какое-то болезненное удовольствие наблюдать за соперницей.

– Я подожду, – шептала она, – мне теперь спешить некуда.

Она отыскала ход в подвале, это судьба дала ей знак! Однажды ночью она проникла на склад магазина, походила там тихонько, все рассмотрела. В офис пройти было нельзя – там дежурил охранник. Она сама не знала, что собирается сделать. Устроить в магазине пожар? Может пострадать случайный человек. Выкрасть документы из сейфа Марианны? Она плохо в этом разбиралась, да и сейф, если он есть, так просто не откроешь. Навести на Марианну налоговую полицию? Опять-таки, она в этом не специалист. Она решила ждать.