Наталья Александрова - Сафари на гиен

Павел Аркадьевич распахнул заднюю правую дверцу и сел на свое обычное место. Что-то было не так. Он поднял глаза на водителя. За рулем сидел не Артур. Худощавый невзрачный человек лет пятидесяти совершенно не запоминающейся наружности повернулся к Куракину и сказал:

– Здравствуйте, Павел Аркадьевич. Не волнуйтесь, я только хочу сообщить вам о результатах своего расследования.

– Ах, это вы, – Куракин нервно передернул плечами, – ну у вас и манеры… Так и до инфаркта довести можно.

– Это профессиональное. Вы, кстати, телохранителя своего, Артура, не ругайте – он все равно ничего не помнит. Короче, как я вам уже доложил по телефону, Марианну убила первая жена ее мужа Анна Давыдовна Соркина. Она же взяла ваши деньги – судя по всему, это получилось случайно, видимо, в момент убийства сейф был открыт, и Анна Давыдовна подчинилась импульсу, не смогла удержаться от соблазна. Мотивом убийства были, разумеется, не деньги, а месть за разрушенную жизнь.

– И как вы можете это доказать? – прервал Павел Аркадьевич, потому что у него было множество причин для недовольства.

– В то утро Соркину видели в салоне. То есть старший мастер, которая пришла раньше всех, думает, что она никого не видела, но в подсознании у нее отложилось… впрочем, подробно мои методы вам неинтересны. Далее, ни один человек в магазине слыхом не слыхивал про деньги, уж мне-то никто не соврет, можете не сомневаться. И после моего допроса они тоже не знают ничего про деньги, – усмехнулся странный человек, заметив, как Павел Аркадьевич поморщился. – Соркина проникла в магазин через подвальный вход, который обнаружила, надо полагать, случайно. Кстати, полиции теперь это тоже известно. Через два дня после преступления Анна Давыдовна улетела в Израиль к родственникам, виза у нее была получена заранее. Деньги она увезла с собой, я проверял на таможне – ее не досматривали, она вполне могла это сделать – просто положила их в сумочку.

– И как же мне теперь эти деньги получить? – недовольно просопел Павел Аркадьевич.

– А вот это уж не моя забота. Я вас предупреждал, помнится, что к карающим органам не имею ни малейшего отношения, насилие – не моя стихия. Моя работа – получение информации. Я, со своей стороны, предоставил вам по этому делу полную информацию…

– Когда? – закричал Павел Аркадьевич. – Когда ее уже и след простыл?

– Минутку, – проговорил его собеседник таким голосом, что у Куракина внезапно заломило в висках и в ушах раздался почему-то скрипучий звук пионерского горна, каким вызывали его в детстве в пионерлагере на утреннюю линейку, – минутку. Соркина улетела в Тель-Авив пятнадцатого ноября. Вы же обратились ко мне за информацией по этому делу шестнадцатого, то есть когда ее, как вы совершенно справедливо изволили выразиться, уже и след простыл. Оперативнее надо действовать, Павел Аркадьевич, промедление в таких делах смерти подобно. Или утере восьмидесяти тысяч долларов.

Так что работу свою я считаю выполненной и хотел бы с вами рассчитаться. За вычетом аванса с вас причитается… – сыщик назвал весьма внушительную сумму.

Куракин хотел было отбрить нахала, но язык у него не повернулся, а руки почему-то сами потянулись за кожаной сумкой – борсеткой. Отсчитывая деньги, Павел Аркадьевич сам удивлялся своей феноменальной уступчивости.

– Благодарю вас, Павел Аркадьевич! – Сыщик не спеша пересчитал наличность, убрал деньги во внутренний карман пиджака и протянул Куракину картонный квадратик: – Вот вам на всякий случай адрес израильских родственников Соркиной, но самой ее там уже нет. Она три дня назад уехала в морской круиз по Индийскому океану и вряд ли возвратится в Израиль. Во всяком случае, я бы на ее месте этого не сделал. Артура не ругайте, – с этими словами он открыл дверцу машины и почти сразу исчез.

Павел Аркадьевич успел только заметить, что со спины человек кажется гораздо моложе, не старше сорока.

Артур тут же сам сел на водительское место. Он потирал висок и выглядел как-то растерянно, видно было, что он и сам не понимает, что это с ним приключилось. Куракин хотел было наорать на водителя, но вовремя себя остановил, сообразив, что проку от этого не будет никакого – Артур ничего не помнит, да и ни в чем не виноват. Посмотрев на карточку с израильским адресом, Куракин выбросил ее в окно машины: выцарапывать деньги из-за границы сложно и небезопасно, пожалуй, что придется на этих деньгах поставить крест…

Расставаться с деньгами, однако, Павел Аркадьевич очень не любил, и, пока машина плавно двигалась по набережной Невы, в голове у него зародилась идея, что можно предпринять, чтобы вернуть хотя бы часть утраченной суммы.