Дарья Калинина: В семье не без убийцы

– Да, то есть нет. На другой день Роман ко мне в гости заехал, потому что я ему сказала, что у меня кое-что интересное есть. Пистолет я ему показала, а он сказал, что нечего такую опасную вещь держать дома, он пистолет заберет, тем более что он знает, что с ним делать.

– Знает, что с ним делать? Другими словами, у него был план, как пистолет использовать?

– Ну да.

Мариша слушала и с ужасом понимала, что с каждым словом Риты освобождение из-под стражи для Романа отодвигается на все более и более неопределенное время. Лучше бы Милорадов и не затевал этот импровизированный допрос свидетельницы, потому что каждое ее слово свидетельствует не в пользу Романа. Получалось, что оружие для убийства неверной супруги у Романа было. И возможность была. И даже мотив, чтобы убить жену, тоже у него был. И, исходя из этих трех пунктов, самым вероятным претендентом на роль убийцы Наташи вновь становился ее муж – Роман.

Покосившись на следователя, Мариша убедилась, что он тоже хмурится и что-то бормочет себе под нос. Мариша прислушалась.

– Телосложение, – донесся до нее невнятный шепот. – Телосложение-то не подходит. А у нее как раз… И рост, и комплекция. Как же быть?

Вид у Милорадова был растерянный. Похоже, следователь тоже не ожидал такого поворота дел, и его этот поворот совсем не устраивал.

Тем временем Лебедев и Рита продолжали беседовать.

– Только вы не выдавайте ни меня, ни брата, – молила мужчину Рита. – Я вам щедро заплачу за молчание. А брат вернет вам либо оружие, либо деньги. Вдвойне заплатит или даже втройне.

Лебедев делал вид, что колеблется, а сам одним глазом косил в сторону прозрачной стены. Он не знал, как ему действовать дальше. И Милорадов отправился к нему на поддержку.

Что было дальше, Мариша не слышала. Михасик, который так и не увидел папу, раскапризничался. Марише пришлось объяснять ребенку, что свидание с папой откладывается. И Михасик воспринял эту новость не сказать чтобы положительно. В нем проснулись все те черты его характера, которые Мариша уже успела подзабыть за эти дни.

Михасик орал, вопил, стучал ногами, валялся на полу и визжал, словно поросенок, которого тащат на убой. Причем свое недовольство ребенок доводил до сведения общественности настолько активно и громогласно, что уже через какие-нибудь десять минут Марише невольно стало казаться, что если Рита где и перегибала палку, то совсем немного.

– Папа! Мама! Хочу папу! Хочу маму!

И не было ни малейшей возможности утихомирить эту детскую истерику. Михасик докричался до того, что у него даже началась икота. Настроение у всех было и так тревожное, а после истерики Михасика стало и вовсе паршивым. А уж когда Милорадов вышел и объявил, что в связи с открывшимися новыми обстоятельствами освобождение Романа, уже назначенное на сегодня, вновь откладывается и им тут делать нечего, Мариша почувствовала, как настроение у нее упало ниже всякой критической точки.

– А что же делать с ребенком?

– Возьмите его пока что к себе, – произнес Милорадов. – Или мы определим его куда-нибудь в интернат.

– Нет!

Мариша помнила, как Наташа панически боялась одного этого слова. Она сама росла на пятидневке в детсаду, в школе на продленке, в восторге ни от того, ни от другого не была. А уж интернат казался ей и вовсе чем-то ужасным, сродни концлагерю. Хуже интерната для нее было отдать обожаемого сына на попечение ненавистной золовки.

– Если вы не против, то я оставлю мальчика пока что у себя.

Назад Мариша возвращалась с тяжелым сердцем. Но неожиданно дома ее ждал вкусный запах мясного супа, чисто убранная квартира и умытые, улыбающиеся дети. Клетка Кокочки блестела от чистоты. А в аквариуме, где обитала Муся, стенок вовсе не было видно, до того они были теперь прозрачными. Щенок Мальчик обзавелся антиблошиным ошейником, которым явно гордился, хотя и пытался время от времени содрать его с шеи лапой.

– Ну как ты, мама?

Светка встречала мать, держа в руках румяное яблоко, а довольный жизнью Лешка жевал пирожок, из которого вываливалась мясная начинка. Все дети радостно приветствовали Михасика, который уже устал капризничать и вел себя как паинька. А вот Мариша чувствовала себя выжатой словно лимон.

– Спасибо, Юлька, – поблагодарила она кузину за наведенную в квартире чистоту и порядок, а также за приготовленный обед, аромат которого разносился по дому. – Но я есть не хочу, пойду полежу в горячей воде. Оттаю хоть немножко.

Вот и вожделенная ванна! Как же давно Мариша о ней мечтала. Но теперь уж она воздаст ей должное. Никто не сможет ее отсюда выцарапать по крайней мере в ближайшие час-полтора. Мариша наполнила ванну до краев, щедро вбухала туда морской соли и, погрузившись в соленый раствор, наконец смогла хотя бы отчасти расслабиться. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Она хотела просто отдохнуть. Это было ей необходимо, чтобы продолжать двигаться дальше.