Наталья Александрова - Бой с ленью

Жанна неожиданно поняла, что все это – правда и что ее сердце окончательно и бесповоротно разбито. Разбито на сотни крошечных черепков, склеить которые невозможно.

– Ну, подруга, – проговорила ростовчанка, почувствовав перемену в ее настроении, – давай знакомиться. То есть я и так знаю, что тебя зовут Жанна, справки навела. А меня зовут Верка. Ну что, переходим к мирным переговорам?

Верка снова повела носом и не без злорадства добавила:

– А мусаха-то у тебя подгорела!

Жанна тоже почувствовала запах пригорающих овощей и едва не бросилась на кухню, чтобы спасать блюдо… но тут же остановилась и опустила руки.

Стоит ли спасать тушеные овощи, если синим пламенем горит вся ее жизнь?

– И правильно, нечего его баловать! – одобрила ростовчанка. – И пригорелое поест! Вон Тамарка из Москвы, когда узнала, сожгла утюгом его любимый костюм. Правда, ему это до лампочки, у него ведь всего много – и женщин, и костюмов…

– Еще и Тамарка? – взволнованно переспросила Жанна, непроизвольно сжав кулаки.

– И Тамарка, и Ленка, и Зинка, и Анфиска, и Каринка, и Люська, – гостья перечисляла, загибая пальцы, – и Зухра, и Галия, и Немчете с Чукотки, и Васька…

– Васька? – удивленно переспросила Жанна. – Ты же говорила, что он натурал? Что мужчинами не интересуется?

– Натурал, натурал, не беспокойся! – кивнула гостья. – Васька – это Василиса из Нижнего Новгорода…

– Хорошо, что натурал… – грустно вздохнула Жанна. – Хотя какая, собственно, разница…

Она поплелась на кухню, уныло посмотрела на превратившуюся в угли мусаху, выключила горелку.

Верка пришла следом за ней.

– Ничего, – одобрила она, оглядев кухню, – хозяйство у тебя в порядке…

– Может, кофе выпьем? – неожиданно вспомнила Жанна о законах гостеприимства.

– Кофе? Можно и кофе, – с сомнением проговорила гостья, – а коньяку у тебя нет?

– Можно и коньяку, – согласилась Жанна, – коньяк как-то больше подойдет…

Она достала из резного дубового шкафчика пузатую темную бутылку, поставила на стол.

– Армянский, – прочитала Верка на этикетке.

– А какой же еще? – вздохнула Жанна.

Поставила рядом с бутылкой два бокала, тарелку с зеленью и сыром.

– Ну, за знакомство. – Ростовчанка подняла бокал и лихо отхлебнула половину.

– За знакомство… – протянула Жанна, – послушай, – спохватилась она, пригубив коньяк, – а чего ты приехала? Настроение мне «поднять», чтобы жизнь раем не казалась?

– Глаза открыть, – поправила ее гостья, – вообще-то я здесь на гастролях, с цирком. Номер у меня такой – женщина и удав, может, видела? Международный класс!

«Хоть бы он ее задушил», – невольно подумала Жанна, но, вспомнив свою стычку в прихожей с ростовской гостьей, подумала, что у удава нет шансов.

Кроме того, учитывая полученную информацию, Веркина безвременная кончина ничего не изменила бы.

– Ну вот и решила на тебя взглянуть, познакомиться, – продолжала Верка, – не чужие все-таки люди… опять же, посмотреть хотела, как ты тут за Ашотиком присматриваешь.

– Ну и как – довольна? – процедила Жанна сквозь зубы.

Выпитый коньяк странно на нее подействовал, она снова начала накаляться и захотела выставить прочь незваную гостью. Но та и сама не собиралась засиживаться. Допив остатки коньяка и зажевав веточкой кинзы, Верка еще раз огляделась по сторонам и встала:

– Ничего, ты хозяйственная. А я пойду, некогда мне тут рассиживаться, меня удав ждет.

Проводив незваную гостью, Жанна заперла за ней дверь и вернулась на кухню. Подгоревшая мусаха распространяла отвратительный запах.

«Вот так и вся моя жизнь всего за несколько минут превратилась в груду углей, – думала Жанна, глядя на кастрюлю с овощами, – какой-то час назад я была счастлива и беззаботна, готовила еду для любимого мужчины…»

Вспомнив об этом, она схватила кастрюлю с подгоревшими овощами и швырнула ее об стенку. Кастрюля отскочила и ударила Жанну по ноге.

Это было последней каплей, переполнившей чашу Жанниного терпения.

Она разрыдалась, стоя посреди помпезной кухни своего любимого мужчины. Бывшего любимого мужчины.

– Девочки, как дальше жить? – Жанна закончила свой рассказ этим трагическим восклицанием и высморкалась в очередной розовый волан, оторвав его от своего романтического наряда. – Нет, вы скажите мне – как дальше жить?

Добрая Катька порывисто обняла подругу и подозрительно засопела, явно собираясь разреветься из солидарности с ней.

– У бебя есть бы… – проговорила она, сочувственно всхлипнув.