Наталья Александрова - Бой с ленью

Вдруг он беспокойно завертел головой, к чему-то прислушиваясь. В ту же секунду и подруги отчетливо расслышали звук подъезжающего автомобиля.

– Кажется, сегодня тут оживленно, – прошептала Ирина, – не одни мы решили проведать Оксанин домик…

Она выглянула из-за угла и тут же отскочила назад. Лицо у нее было такое, будто она увидела привидение.

– Что там? – поинтересовалась Катя.

– Тс-с-с! – Ирина прижала палец к губам. – Кажется, это он! Во всяком случае, машина та же самая!

– Кто – он? – переспросила Катерина. – Какая машина?

– Та самая… та, которую мы видели на шоссе в день убийства… ну, с ковром в багажнике!

Катерина прокралась до угла дома, осторожно выглянула и испуганно попятилась:

– Точно, он!

На утоптанной площадке перед домом остановилась черная «Ауди».

– Если он нас здесь застукает, нам крышка! – прошептала Катя и подняла над собой свой лопух, как зонтик.

– Вряд ли тебе поможет эта маскировка! – с сомнением проговорила Ирина, отступая за дом. – Надо смываться отсюда, пока он нас не заметил! Господи, какие же мы дуры! Сами приехали, можно сказать, на бойню! Катька, не высовывайся!

– Погоди, – отмахнулась Катя, приподнявшись на цыпочки и заглядывая в окно, – что это он делает?

– Катька, не дури! – Ирина потянула подругу за локоть. – Нужно скорее отсюда удирать!

– Да подожди ты! – Катя стряхнула руку подруги и прильнула к стеклу. – Ох, ни фига себе!

Ирина не выдержала неизвестности и тоже заглянула в комнату.

Там появился высокий брюнет в кожаной куртке – несомненно, тот самый, которого они видели в лесу и на шоссе. Художник повернулся к нему и что-то негромко выговаривал.

– Еда, и то кончилась! – проговорил он громче. – А я тут должен сидеть и носу не высовывать!

– Не горячись! – отозвался брюнет. – Я же приехал! Ты вспомни, сколько денег тебе причитается…

Дальше мужчины снова заговорили вполголоса, и подруги не могли расслышать ни слова. По ходу разговора брюнет зашел за спину художнику и вдруг ударил его кулаком по затылку. Художник охнул и свалился на пол как подкошенный. Катя тоже охнула и потянулась к окну.

– С ума сошла! – зашипела на нее Ирина, пригнула подругу к земле и опустилась рядом с ней на корточки.

– Он же его убьет! – шептала Катя, шмыгая носом, по щекам текли слезы. – Это мой коллега, художник!

– А ты бы предпочла, чтобы он убил всех троих? – перебила ее Ирина, вытирая Катины щеки клетчатым носовым платком. – Уверяю тебя, ему это недолго!

Катя громко всхлипнула и замолчала. Только время от времени ее передергивала мелкая дрожь.

Прошло несколько страшных минут. Вдруг Ирина приподняла голову и насторожилась, к чему-то прислушиваясь.

– Кажется, он уезжает!

Действительно, из-за дома донесся шум автомобильного мотора, и снова наступила тишина.

Впрочем, тишина была неполная.

Из Оксаниного дома доносился негромкий стон и какое-то странное потрескивание.

Ирина внимательно прислушалась и вдруг вскочила:

– Скорее!

Подруги подбежали к окну и заглянули в комнату.

В первый момент они ничего особенного не заметили. Все было по-прежнему, только мольберт на этот раз валялся на полу. Самого художника они заметили не сразу.

Он лежал на железной кровати и тихо стонал. Руки и ноги его были как-то странно раскинуты.

– Смотри, в углу! – вдруг испуганно вскрикнула Катя.

Ирина повернулась в направлении ее взгляда и увидела сваленную в углу комнаты груду тряпья, одежды и какой-то рухляди. Над этой грудой поднимался сизый дымок, а через секунду из нее выглянули яркие языки пламени.

– Скорее, мы должны его спасти! – Катя приподнялась на цыпочки и толкнула оконную раму.

Однако окно было закрыто изнутри на шпингалет и не поддалось. Катя отступила, огляделась по сторонам, подобрала на земле булыжник и запустила его в окно. Стекло с жалобным звоном разлетелось. Катя подскочила к окну, просунула в него руку и дернула шпингалет.

Ирина ловко вскочила на подоконник и через секунду уже была в комнате. Она хотела сразу же броситься на помощь художнику, но сзади донеслось Катино надсадное пыхтение.

– Помоги! – окликнула ее подруга. – Видишь же, мне не влезть!

Ирина обернулась и помогла Кате взобраться на подоконник. Ситуация была настолько напряженной, что она удержалась от своих обычных колкостей по поводу Катиной комплекции и необходимости срочно сесть на диету.

Подруги подбежали к кровати.

Художник лежал, как беспомощный жук на спине, и смотрел на женщин полными слез полубезумными глазами.