Дарья Калинина - Чудище в шляпке

– Я не смогу.

– Да бросьте вы! Я притворюсь, что мне плохо, охранник войдет, чтобы проверить, что со мной, а тут из-за его спины появитесь вы и…

– И что? Милая девочка, похоже, вы принимаете меня за некоего супермена с особыми мозговыми способностями. С этакими лучами, идущими из глаз и повергающими всех окружающих в оцепенение.

– А разве нет?

– Гипноз требует особого состояния вводимого в транс объекта. Как минимум он должен быть спокоен. Нет, насильно и вот так, рывком, у меня ничего не получится.

– Но попробовать-то можно?

Попробовать Степан Ефимович был согласен. Новость о смерти Клима напугала его, Роксана видела, что в ее товарище по несчастью зреет протест против возмутительного обращения. Гипнотизеру совсем не хотелось разделить судьбу своего молодого друга.

– Я согласен! – порывисто заявил он. – В конце концов, если они хотят нас отпустить, то и нашу попытку убежать воспримут снисходительно. А если нет… то нам и терять нечего!

Роксана чувствовала то же самое. И, быстро обсудив план, они приступили к его осуществлению. Роксана в позе умирающей устроилась на кресле, для правдоподобия она потерла лицо мелом, которым тут были когда-то покрашены потолки и которого еще оставалось достаточно. Потом, убедившись, что белый цвет преобладает в цветовой палитре ее личика, она прилегла на ручку кресла и протяжно застонала.

Это был знак, что она готова и ждет. В ту же минуту Степан Ефимович заколотил в дверь с криком:

– Помогите! Помогите, человек умирает!

Кричал он громко, и уже спустя минуту после его первого призыва за дверью завозились.

– Что случилось?

– Девушка! Помогите! Она умирает!

Охранник молчал.

– Что? Совсем плохо ей?

– Взгляните сами!

Словно только и дожидаясь этого приглашения, в замочной скважине повернулся ключ. Услышав этот звук, Роксана напряглась. Она понимала, что в самые ближайшие мгновения решится их с гипнотизером судьба. Либо им удастся бежать из этого тухлого места, либо они тут останутся еще очень надолго, возможно, даже что и навсегда.

К сожалению, их с гипнотизером план с самого начала пошел вкривь и вкось. А все потому, что в занимаемый ими кабинет на зов Степана Ефимовича вбежал не один человек, а сразу двое – один из подручных Древоточца и еще Глеб. При виде его фигуры Роксана разозлилась. Этот тут с какого боку очутился? Довеска в виде Глеба у Роксаны с ее компаньоном в плане предусмотрено не было, и Роксана растерялась. Что касается самого Степана Ефимовича, то тот замер с приоткрытым ртом, подавленный и сбитый с толку.

– Роксана, ты чего такая?

Глеб стоял над ней и выглядел встревоженным.

– Тебе плохо?

Роксана закатила глаза и как можно убедительнее застонала:

– Плохо, Глебушка! Сердце давит. В груди тяжело. Дышать не могу.

И она взглянула в сторону Степана Ефимовича, мол, поддержи. Но тот лишь переминался с ноги на ногу и жалобно улыбался. Роксане ничего не оставалось, как снова застонать и схватиться теперь уже за голову:

– И в висках давит!

Глеб схватил ее за запястье, но вовсе не из романтических побуждений, а желая сосчитать ее пульс. Но Роксана заранее подготовилась, попрыгала перед началом представления и сделала несколько отжиманий, так что сердце у нее стучало будьте нате, да и дышала девушка тяжело.

– И впрямь частит, – озабоченно произнес Глеб. – Что это с тобой?

– Тут так душно.

В кабинете было скорее сыро и прохладно, но Глеб ей поверил.

– Душно? Давай я перенесу тебя в другое помещение, где воздух посвежее.

Роксана не возражала – все-таки разнообразие.

– Пожалуйста, – пробормотала она.

Глеб поднял ее на руки и вышел за дверь так быстро, что Роксана даже не успела заметить, что произошло с охранником. Остался он вместе со Степаном Ефимовичем или снова запер недотепу-профессора, а сам вышел в коридор? Увы, Роксана не могла этого сказать точно. Глеб шагал уверенно, словно бы точно знал, куда идет. Так оно и оказалось. Спустя несколько минут Глеб свернул в закуток, где прежде было какое-то подсобное помещение. Нынче оно было переоборудовано под спальню. Тут имелись широкая кровать, застеленная покрывалом, кресло, письменный стол, на котором стоял компьютер, и еще какие-то вещи.

Видимо, отдыхая от трудов неправедных, Глеб любил поваляться в кровати, таращясь в экран. В принципе ничего такого уж необычного. Девять десятых населения страны предпочитают проводить свой досуг точно так же. Разница лишь в том, что их кровати и цветные ящики стоят у них дома, а не в заброшенном невесть в какие годы промышленном здании.