Владимир Круковер: Зачарованный киллер-2

Коллектив рос, мы даже заимели машину с водителем, которая обслуживала нас в вечернее время за плату по 20 копеек за километр. На этой машине я с фельдшерицей бойко обслуживал больных животных на дому. Но деньги, которые мы зарабатывали, расходились еще быстрей. Надо было расширять производство; я как шеф не имел права выглядеть неряшливо, а кожаная куртка, приличные джинсы, кроссовки и прочее стоили немало. Да и зарплату надо было людям платить.

Тут–то у нас с комсомолом возникли разногласия. Они почему–то считали, что часть денег я должен отдавать им, как учредителям, что обязан отчитываться перед их бухгалтером во всех доходах и расходах, а вдобавок запретно было мне вечерами пить коньяк и после «дозы» общаться с посетителями.

Пока разногласия не углубились, я привел известного ветврача и настоял на необходимости расширения ветслужбы. Смета, куда я включил операционный стол и бестеневую лампу, оказалась угрожающей, но, к моему удивлению, комсомольцы выдали мне еще одну ссуду в 12 тысяч. Одну тысячу я дал врачу для закупки не обходимого оборудования. Он почему–то обиделся, тысячу эту мне вернул и сотрудничать в дальнейшем отказался.

Остальные деньги разошлись как–то незаметно, а тут еще возникли неприятные слухи о моих посягательствах на честь малолетней проститутки–кошатницы, да и скучно стало в Прибалтике: сырость постоянная, дождь. Поэтому я мужественно выехал в Пятигорск и с пол года прекрасно отдыхал, чередуя Кисловодск, Железноводск, Ессентуки и Пятигорск.

Комнаты я снимал недорогие, со мной обычно делили жилье люди, приехавшие в отпуск с целью поправить здоровье. Они аккуратно посещали процедуры, пи ли минеральные воды, в общем, вели себя, как при шлепнутые большой подушкой. Но деньги у этих болезненных водились, меня они принимали за собрата по ваннам, массажу и прочей ерунде, в долг давали охотно. Так что особых проблем у меня не было. Благо дело, эти курорты обслуживают народ круглогодично. Я благополучно справил там Новый год, дождался весны и почувствовал, что минеральные источники и их клиенты вызывают у меня отвращение еще большее, чем когда–то колючая проволока и вышки с нерусскими охранниками.

Тут как раз мне попалась местная газетенка с объявлением Московского зооцирка, — этому загадочному предприятию требовались рабочие по уходу за животными.

На другой день я с утра был уже там и меня провели в вагончик на колесах, к директору…

Всего пару месяцев назад был я в этом районе, а кажется — несколько лет прошло все–таки до «Баррикад». Помню, тогда я вывернул на Столярный переулок, перешел на противоположный от бани, где проходу не было от крутых иномарок, тротуар и, миновав училище, нырнул в ближайший дом. Первый подъезд был под кодом, второй — тоже, но в третьем интеллигентные жильцы уже выдернули из замка электронную начинку, дверь была приоткрыта.

Люблю дома сталинской постройки, думал я. Подъезды широкие, с площадками и настоящими объемными батареями на каждой. И даже, перед чердаком предусмотрена площадка, где я тогда и обосновался, прислонившись к жаркому чугуну спиной. Между ног я уместил газетку, аккуратно разложил припасы, но пришлось встать: без запивки, да еще в расслабленной позе.

Кроме того, следовало приготовить горячую закуску. Холодная закуска — удел извозчиков, настоящие интеллигенты используют только горячую.

Стакан у каждого, уважающего себя бича, как пистолет у Лимонадного Джо, — всегда наготове. А у меня их тогда было целых два: стограммовая стопка для спиртосодержащих сурогатиков и обыкновенный, для благородных напитков; в который я тот час набухал пиво.

Одеколон в пищеводе не застрял, прокатился вонючим комом, подталкиваемый в тройную спину горьковатым шаром «Балтики‑6». Не знаю, возможно никаких комков и шаров там и не было, но ощущения были именно такие — как от вонючего, огненного комка и благословенно горьковатого шара.

Эти стилистические изыски мелькали у меня тогда в голове и сменились благодатным умиротворением. Вечно сохнущий рот наполнился слюной, я вынул из горячих батарейных ребер беляши, куриную ногу, распластал луковку и начал с беляша.

Запив трапезу последним глотком пива, я потянулся за сигаретами, они у меня находились в пластиковой коробочке от какой–то импортной гадости, и среди них, как я тогда помнил, было два вполне приличных бычка.