Татьяна Луганцева - Жизнь прошла мило [сборник]

— Кто?

— Может, она потребовала больше денег, начала шантажировать.

— Кто? — глухим голосом повторил Евгений.

— Кстати, внезапно отчаливший в Москву Глеб сразу же купил «мерседес». Прикинь? Парень вернулся с благотворительной акции. Его уже нашли, и он признался моему другу, ну ты знаешь, подполковнику, что украл эти деньги у Клары! Откуда у нее такие деньжищи? Правильно! Ей заплатили за яйцеклетку и молчание! Это словно бусы разорванные, ты их снова собираешь бусина за бусиной, жемчужина за жемчужиной… И ведь все сходится…

— Яна, кто же убил Клару? Ты не договариваешь, я же чувствую…

— Это уже известно, — отвела она глаза.

— Нет! — выдохнул Женя.

— К сожалению, да… И ты не спросишь, по чьему приказу покушались на тебя?

— Нет…

— Тоже он, — вздохнула Цветкова.

— Нет! Я не верю! — побледнел Женя.

— Факты тебя убедят! У полицейских доказательства и улики! Они тебе все разложат по полочкам. Я хотела быть первой, кто об этом сообщит. Я решила смягчить удар, но у меня не получилось… Извини.

— Но Владимир мой брат! Как он мог? Зачем?

— Хороший, кстати, вопрос «зачем»! — улыбнулась Яна. — Владимир менее удачлив, чем ты…

— В смысле?

— Он рядовой врач.

— Он очень хороший врач, — поправил Женя.

— Пускай! Очень хороший предприниматель с очень хорошим доходом. А ты миллионер! Всемирная знаменитость! Талант! Любимец!

— Это так. Между нами есть различие, — был вынужден согласиться Евгений.

— Не различие, а пропасть! А если тебя убили бы, ребенок Владимира и Флавии получил значительный кусок твоего наследства, — пояснила Яна.

— Он бы и так унаследовал… Мой племянник… брат… Зачем ему убивать? — спросил потерянно Женя. — Зачем? Это ужасно…

Яна задумчиво накручивала длинный локон на палец.

— Клару было решено убрать, чтобы она никому ничего не рассказала, и это вполне логично. А тебя… Наверное, они захотели завладеть твоим имуществом… У тебя мог появиться собственный ребенок, и это их тоже не устраивало.

— Брат хочет убить брата! Я не верю! — воскликнул Женя, а пронзительный и навязчивый звук приборов стал чаще и противнее.

Яна сделала вывод, что частота сердечных сокращений Евгения усилилась.

— Флавия — хваткая тетка, и ты должен понимать, что может сделать с психикой мужчины женщина с такими физическими данными, особенно если у тебя и характера не хватает, и зависть гложет…

— Я не верю!

— Дело, как говорится, твое. Я тебе все объяснила, — ответила Яна. — У тебя не брат, а монстр!

— Наверное, он знает… — прошептал Евгений.

— Что? Что знает?

— Ничего…

— Нет уж, договаривай! — не согласилась Яна.

— Это не имеет значения. — Женя словно постарел лет на пять.

— Это уже мне решать!

— Перед смертью мама мне открылась… Нет, я не могу!

— Женя! — напряглась Яна.

— Ну, хорошо! Она сказала, что совсем маленьким я стал донором для брата…

— Знаю! Дальше!

— Все произошло не совсем так… — Глаза Евгения потемнели.

— Говори же, не тяни!

— Брат погиб. Оказалось слишком поздно, мой костный мозг его уже не мог спасти… А вот другому мальчику-сироте он помог, и тот малыш выжил. Мама была в отчаянии и тот факт, что ребенок остался живой, посчитала божьим знаком. Она забрала мальчика себе. Я этого ничего не помню, мал был. Перед смертью мама взяла с меня клятву, что мы будем всегда вместе, станем помогать друг другу, как родные. Просила оставить все это в тайне. А я, если честно, всю жизнь считал Владимира родным братом.

Яна выдержала паузу.

— Твоя мама могла эту историю рассказать и Владимиру. И если ты воспринял это как надо, то вот он, может быть, и нет… Червоточинка, мысль, что ты неродной, явно засела ему в голову… И со временем созрел план. Ведь он генетически не мог получить наследство. А вот твой ребенок, выношенный Флавией, мог.

— Не трави душу, и так все понятно, — отвел глаза Женя.

Яна погладила его по руке.

— Не впадай в отчаяние. Все будет хорошо. Их будут судить, и суд решит… по справедливости. Ты не суетись… А вот ребенка у Флавии отнимут, когда родит.

— Я понял. Это мой ребенок от женщины, которую я даже не знал.

— Чудеса современной медицины, — кивнула Яна и встала. — Помоги ему. Я имею в виду ребенка.

— Яна, ты уезжаешь? Я… Я хочу с тобой.

— Не стоит. Поздно, Женя… Наши пути разошлись, — сказала Яна и вышла из палаты.

«Все-таки Россия очень отличается от других стран… Телевизор лучше не включать. На улице серость, грязь, люди злые, и все равно радуешься, что возвращаешься домой», — подумала Яна.